По ту сторону горизонта

Матросы разворачивают паруса, чтобы корабль смог взять хоть какую-то скорость, хотя бы в два узла, и встретить противника бок о бок. Французам остаётся до них не больше четверти мили. Хотя Джеффри может ошибаться в своих расчётах, сделанных на глаз. Джеймс снова оказывается рядом с капитаном и берёт в руки ружьё. Он кажется воодушевлённым, словно только и ждал повода, чтобы встретиться с каким-нибудь противником лицом к лицу. Корморэнт его радость не разделяет.

Боцман прикрикивает на них:

– Не толпимся, расходимся, – и свистит в дудку протяжно и громко.

Подняв руки в жесте «сдаюсь», Джеймс спешит ретироваться, оставляя Корморэнта, но капитан и сам не задерживается.

Лорд Кеннет что-то говорит Спарксу, помощник кивает и спускается с капитанского мостика. «Последнюю фантазию» в очередной раз сотрясает. И Джеффри как капитан чувствует то, что заставляет его заорать на Кеннета и на всех сразу:

– Делайте уже что-нибудь, чтобы не сдохнуть! Вы что, хотите угробить мой корабль?!

Единственную собственность, которая у него вообще хоть когда-то была, да ещё и добытая совершенно честным путём! Корабль ни в коем случае не должен пострадать. Это же последнее напоминание о пиратской жизни!

В фальшборт своими изогнутыми стальными когтями вцепляется кошка.

– Абордаж! Стреляйте во всех, кто лезет через борт и порты!

Французы, никогда не отличавшиеся особым искусством морского дела, очень уверенно перебрасывают сети и канаты. Первые из абордажной команды оказываются на палубе. Корморэнт рубит канат, однако Кеннет отдаёт приказ:

– Перевести бой на нашу палубу! И в атаку!

Джеффри это кажется глупым, сколько абордажей он прошёл сам, ни один из них не закончился успехом, когда сражаться приходилось за корабль, а не за вражескую добычу. Но слушать его вряд ли кто станет, вот был бы среди членов экипажа Колман, он мог бы отдать вразумительный приказ, но о пропаже ирландца приходится только сожалеть.

Ударив наотмашь по лицу француза, Корморэнт толкает его ногой в плечо и отправляет за борт. Истошный крик заглушают выстрелы, английские солдаты и моряки расстреливают нападающих в упор. Серое облако дыма расстилается над палубой, и запах пороха подстёгивает действовать решительнее. Джеффри тоже хватается за пистолет. Он наводит его на раскачивающегося на канате мужчину. Легко стрелять, когда не знаешь человека и его истории.

Он взводит курок, давит пальцем на крючок. Выстрела не происходит. Но опомниться ему не даёт упавший «с неба» невысокий француз. Джеффри едва успевает отскочить в сторону. Чужая шпага остриём проходится прямо в дюйме от его глаз. Не самое удачное оружие для абордажа, но почему-то что английская, что французская братия отличается желанием проводить сражения не столько эффективно, сколько зрелищно.

– А ну проваливай к своей мамаше, уродец, – Джеффри замахивается шпагой, однако умирает мужчина быстрее, чем ему суждено получить удар.

Идеально ровная дырка по центру лба. Корморэнт оглядывается. В облаке дыма, непринуждённый и идеальный, по палубе вышагивает Гарфилд, игнорируя сражение. Он убирает пистолет в кобуру на пояс. И Джеффри выдыхает.

– Вы снова выручаете меня? Знаете, у нас мог бы получиться великолепный дуэт, Кристиан! Я влипаю в дерьмо, а вы спасаете меня, как мой прошлый кварти…

Гарфилд наводит на него дуло пистолета.

– Э-э-э, минуто…

Грохот выстрела закладывает уши.

Глава 25. Прошлое, настоящее и будущее

Тело с глухим стуком падает на палубу. Нет, конечно, звука Джеффри не слышит, зато прекрасно может себе это представить. Спаркс опускает пистолет, затем достаёт ещё один и, подойдя к Гарфилду, распластавшемуся на досках, откидывает синий камзол, после чего, низко склонившись, стреляет в упор. Кровь забрызгивает мрачное лицо. Корморэнт несколько раз моргает, пока Оливер не исчезает в дыму, как призрак. Мир Джеффри переворачивается с ног на голову. В очередной раз кажется, что он снова ничего не понимает. Почему всё происходит именно так? С чего в пылу сражения один за другим союзники становятся врагами?

– Что за…

Слова тонут в шуме. Джеффри решает не оставаться на месте, чтобы не стать лёгкой мишенью ни для своих, ни для чужих. И пока в ушах у него звенит, Корморэнт бросается на первого попавшегося француза со спины, протыкает его шпагой. Честный бой для него всё равно что танцы – лучше вообще не вспоминать, всегда заканчивается плохо. И может, люди в голубых, слишком парадных мундирах с белыми воротничками и не заслуживают смерти, однако они сами на них напали. А защита не есть убийство. По крайней мере, однажды так Джеффри сказал Колман, когда тот спросил его про первый абордаж.

Джеймс, которого Корморэнт снова замечает, отталкивает от себя тело. И тут же на Джеффри наваливается со стороны ещё один мужчина, кричащий что-то на языке, ему неизвестном.

– Я ни слова не понимаю. Будем считать, что ты извинился.