По поводу одной современной повести

Съ глубокимъ сочувствiемъ объясняемъ мы причины, подъ влiянiемъ которыхъ сложился нашъ герой; мы страдаемъ за него, но и стыдимся за его малодушiе и безхарактерность. Оправдать его, примириться съ нимъ мы все – таки не можемъ во имя того идеала, во имя того высокаго нравственнаго достоинства, для достиженiя котораго мы вызываемъ его на борьбу съ окружающею его средою. «Слово и дло!» повторяемъ мы ему: «слово и дло!» а слова его были таковы, что рождали въ насъ увренность въ его способности на дло. Онъ обманулъ насъ, онъ обманулъ автора.

Другiя причины, сказали мы, по которымъ боится онъ брака, экономическiя соображенiя, – вопросъ запутанный и сложный. Потребность любви есть естественное, неизмнное свойство человческаго организма; право на нее принадлежитъ къ числу естественныхъ правъ человка. Законъ дозволяетъ пользоваться этимъ правомъ только посредствомъ брака, гражданскаго учрежденiя, освящаемаго церковью. Бракъ отнимаетъ значительную долю личной свободы и вмняетъ обязательства, которыя всми добросовстно выполнены быть не могутъ и становится привилегiей для избранныхъ; и между тмъ какъ любовь осталась естественнымъ правомъ всякаго человка, – любовь «законная», право имть семью становится роскошью. Рядомъ съ законнымъ учрежденiемъ стоятъ обычаи, невошедшiе въ законъ, породившiе особаго рода отношенiя и тысячи несчастныхъ жертвъ, отверженныхъ обществомъ, породившимъ ихъ и относящимся къ нимъ съ самымъ безчеловчнымъ и несправедливымъ презрнiемъ. Къ обязательствамъ, налагаемымъ бракомъ, честный человкъ не можетъ не относиться серьозно; они остались бы для него обязательствами и помимо этого учрежденiя, какъ бы они ни сковывали его свободу. Но жить одному и жить семьей – это дв вещи розныя. Если человкъ живетъ своей работой и работа въ состоянiи дать средства существованiя ему одному, то женившись, онъ долженъ обезпечить все семейство или работать по крайней мр въ два раза больше. Возможно ли это, и если возможно, то легко ли? О содйствiи со стороны женщины здсь не можетъ быть и рчи. Если она гд и раздляетъ бремя семейное вмст съ мужчиной, то вовсе не въ той сред общества, въ которой вращается современный герой. Стало – быть и соображенiя экономическiя заставляютъ задуматься при произнесенiи любовнаго признанiя. Художники рдко останавливаются на этой проз жизни; они любятъ обходить ее, предчувствуя, что и безъ нея выводимый ими герой погрязнетъ довольно глубоко въ житейской пошлости. Вотъ новый источникъ для его рефлексiи и сомннiя, который обойденъ быть не можетъ. Помимо этого вопроса онъ иметъ право на любовь, но освободиться отъ обязательствъ, налагаемыхъ ею, онъ тоже не можетъ: а это право и эти обязанности несовмстимы, не укладываются; отсюда опять борьба, требующая силы и энергiи, какъ бы поступить онъ ни ршился. Но существованiе всхъ этихъ причинъ не приводитъ къ оправданiю героя. Все это должно было быть ему извстно и до встрчи съ двушкой. Безхарактерность и трусость его остаются тою же безхарактерностью и трусостью, и ломать и мять святое и чистое чувство все – таки не приходится; уничтожать свое собственное достоинство – тоже. Я нарочно не отдляю того рокового, трагическаго случая, когда любовь является между мужчиной и женщиной уже несвободными; по зрломъ обсужденiи и тутъ потребуется таже ршительность и твердость воли для прекращенiя того тяжкаго положенiя, въ какомъ очутились лица столь часто повторяющейся на нашихъ глазахъ драмы.

Не знаю съ достаточной ли ясностью объяснилъ я причины, ставящiя нашего героя въ такое непрiятное и тяжолое положенiе. Правда, он выработаны самою жизнью и нашимъ воспитанiемъ. Объясненiе это еще весьма недавно вполн удовлетворяло насъ. Мы страдали вмст съ героемъ и всю вину слагали съ него на жизнь и среду, его окружающiя. Пришло иное время, прежнее объясненiе не успокоиваетъ насъ. Чтоже это въ самомъ дл? Все среда да среда зала! Да разв среда творится безусловно, сама собою, безъ всякаго влiянiя на нее человческой воли? Чт'o бы ни говорила намъ естественная метафизика о вчныхъ и неизмнныхъ законахъ причинности, объясняющихъ все на свт, геройское самоотверженiе и грубйшiй эгоизмъ, – также естественно и законно то явленiе, что мы недовольны этимъ объясненiемъ, не удовлетворяемся его примиряющимъ характеромъ и требуемъ подвига, дла. Слова эти тоже слышатся всюду, носятся въ нашей атмосфер…

* * *