По эту сторону фронта

Конечно, в эту затею с колодцем я не верил ни на грош, но мокрый Козырев был бы хорошим отмщением. Ибо не фиг так ржать над старшими! Я бы обоих приколистов в этот колодец запихнул, но с одной стороны, сразу оба туда не поместятся, а с другой — было опасение, что чуть зажившая нога Гека после купания может воспалиться.

Да и от сержанта Искалиева это было первое предложение, которое нельзя пропускать мимо ушей. Парень только осваиваться начал, а отказав ему сейчас, вообще всякую инициативу в будущем убью. Так что пусть Женька поплавает. Заодно и подумает, во что может вылиться злобное ржание над попавшими в переделку товарищами.

Когда верёвка была принесена, Даурен собрался сам лезть, но я, отобрав конец и мстительно щерясь, собственноручно обвязал Змея, показав пальцем, мол — вперёд! Жека так расстроился, что даже раздеваться не стал, а молча передал оружие Пучкову, после чего, огорчённо сопя, влез на кромку и, спустив ноги внутрь, ещё раз посмотрел на меня.

— Давай-давай, гусь лапчатый! Ныряй, и нечего так жалобно смотреть!

Козырев, поняв, что от купания не отвертеться, передёрнулся и скользнул в глубину. Скользнул, чтобы тремя метрами ниже застрять в сужении. Глядя сверху, как он, сопя, пытается протиснуться глубже, я сварливо сказал:

— У-у, мамонт! Отожрался на казённых харчах! — И скомандовал мужикам: — Тяни его обратно.

Выдернутому как репка Змею приказал снять разгрузку и идти на новый заход. В этот раз Женька, предусмотрительно раздевшись до трусов, проскочил без проблем, а ещё через несколько секунд я услышал его удивлённый голос:

— Командир, тут какая-то дырка…

Освещая макушку младшего лейтенанта, поинтересовался:

— Какая в жопу дырка? Змей, если ты так шутишь, то мы тебя в этом колодце так и оставим! В естественной для тебя среде. Приколист хренов!

Но подняв лицо и щурясь от света моего фонарика, Козырев продолжал настаивать:

— Вот тут, под бордюром — дырка. Её просто сверху не видно. Большая, квадратная. — И посветив в невидимое мне отверстие, добавил: — Там ход дальше идёт.

Посмотрев, куда он светит, я понял, что ход идёт в сторону разрушенной «кирхи». Да куда бы он ни шёл, это всё равно означает, что мы попадём в замковые подземелья.

А там и посмотрим, что в них есть и кто там прячется. Если, конечно, хоть что-то есть… Пока же, сказав ребятам, чтобы они вытаскивали несостоявшегося водолаза, я обратился к Одинцову:

— В общем так: обе машины сюда, во двор. Ставите их под этот навес и ждёте. Ночью с водителями и радистом организуете дежурство, а то вас, сонных, недобитки разные замочат, как два пальца. К утру мы постараемся вернуться. Контрольный срок — двенадцать ноль-ноль. Если к этому времени нас не будет — свяжешься с полковником Гусевым. Доложишь, что и как. Пусть он дальше сам решения принимает. Всё понятно?

Фёдор кивнул, а я, улыбнувшись, его подбодрил:

— Может, ничего и не понадобится! Мы, возможно, уже через час из колодца орать начнём, так что прислушивайтесь.

— Всё понятно, товарищ майор! Но нет ли смысла ещё людей вызвать?

— Зачем? Вдруг там дальше просто тупик или завал, а мы всех взбудоражим. Стыда потом не оберёшься…

— Разрешите выполнять?

— Давай! — И уже обращаясь к своим ребятам, я добавил: — Ну что, мужики, пора становиться диггерами.

Глава 4

— Искалиев…

— Я.

— В гробу я видел того, кто тебя в библиотеку пустил. А того, кто книгу про старые французские замки подсунул, ещё и в белых тапочках. Читатель…

— А ну тихо там! Гек, отставить наезды на молодого!

Шёпотом рявкнув на бубнящий арьергард, я подошёл к ответвлению тоннеля и, выставив высоко над головой фонарь, присел, осторожно заглядывая за угол. М-да, опять пусто…

Мы часа три бродим по душным, влажным катакомбам, но ничьих следов до сих пор не увидели. Правда, судя по всему, настолько некомфортным это подземелье стало сравнительно недавно. Если бы с потолка постоянно так капало, то тут давно бы уже всё завалилось. А сейчас своды ещё крепкие, с чего можно сделать вывод, что эта влага — результат активных английских бомбёжек. Видно, обработка фугасами не предусматривалась старогерманскими зодчими и нарушила все их тонкие расчёты, применяемые при строительстве тайных ходов. Большие и маленькие осколки кирпичей на полу служили подтверждением моим мыслям — сколы были ещё свежими, не успевшими потемнеть.

Из-за этого мусора скорость передвижения у нас была черепашья — того и гляди ногу подвернёшь. Но, конечно, не только из-за опасения споткнуться мы настолько осторожно шли, тщательно освещая фонарями стены и пол. В этом заповеднике древности нам уже встретился вполне современный минный привет от фрицев. Хотя вначале, когда группа только попала в колодезный ход, глядя на эти доисторические стены, сама мысль о минах казалась смешной…

Тогда, протиснувшись через маленькое квадратное отверстие, мы оказались в небольшом, метра три длиной коридорчике. А вот он уже выводил в полноценный подземный ход, шириной в метр и высотой под два. Ход шёл налево и направо, плавно изгибаясь, поэтому, что в нём творится десятью метрами дальше, видно не было.