По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения

Между дуэлью у По, с одной стороны, и «дуэлями» у Достоевского и Джеймса, с другой, как видим, есть колоссальная, можно даже сказать, почти анекдотическая разница. Дуэль Уилсона отличается темпом, решительностью и жестокостью: он с кровожадной свирепостью несколько раз подряд пронзает двойника рапирой. Из последних слов поверженного и умирающего в муках противника ясно, что его убийца оказывается самоубийцей: «Ты победил, и я сдаюсь. Но отныне мертв и ты… Во мне ты существовал – и убедись по этому облику, по твоему собственному облику, сколь бесповоротно смертью моей ты погубил самого себя!» (ВВ, 286). Ни о каких смертях в текстах Достоевского и Джеймса нет и речи. Впрочем, можно утверждать, что Голядкин и Брайдон все-таки уничтожены морально: Голядкин, судя по всему, уносится в дьявольской карете если не в тартарары, то в приют для душевнобольных, а Брайдон, очнувшись после забытья, вызванного шоком осознания, вынужденно оправдывается, ища хоть какое-то утешение в фантазиях и философических рассуждениях, призванных завуалировать его унижение. В финальном эпизоде происходит многообещающий обмен нежными признаниями Брайдона и Алисы Сильвертон, которая и вернула героя к жизни. Тем не менее он и на данном этапе проявляет слабость, даже не пытаясь скрыть тот факт, что ревнует героиню к двойнику настолько сильно, что «это даже подняло [его] на ноги. – Вы любите это страшилище?…вы пожалели его? – нехотя и обиженно проговорил он» (ВУ, 671).

Несмотря на то что финал «Веселого уголка» выглядит много оптимистичней, чем финалы двух других предшествующих двойнических историй – герой Джеймса не сходит с ума и не гибнет, – итог противостояния этих двойников в высшей степени неопределенен (вполне в духе поздней манеры Джеймса), что и сделало рассказ знаменитым. С одной стороны, непохожий на него двойник вызвал сильное отвращение Брайдона. Значит ли это, что герой победно и гордо отвергнул альтернативный, «американский» вариант своей судьбы? С другой стороны, если Брайдон таким образом утвердился в адекватности избранной им жизненной стратегии, то почему, увидев, как «чужак» перешел в наступление, он понял, «что не выстоит….Голова у него закружилась; все стало гаснуть; все погасло» (ВУ, 665 – 666). Разве такая победа не сродни поражению? Ведь «победителя» обнаружили на следующий день: он лежал на пороге вестибюля растянувшись на полу и без сознания.

При всей двусмысленности кульминационного эпизода «Веселого уголка» его следует все же трактовать как демонстрацию победы двойника, а вовсе не Брайдона, который сам признается, что вынужден был отступить под натиском «куда более крупного, чем он сам, животного»; он спасовал перед его «яростно кипучей силой» (ВУ, 665). Именно сцена противостояния Брайдона двойнику с последующим глубоким и долгим обмороком демонстрирует важнейшее, пожалуй, родство трех рассмотренных произведений: у По, Достоевского и Джеймса борьбу оригинала с копией венчает победа копии. Такое торжество двойничества, доказывая устойчивость и продуктивность литературного топоса, не может не вызывать экзистенциальную тревогу, так как убедительно – троекратно – демонстрирует опасную неустойчивость Я.

Список литературы

Виднэс М. Достоевский и Эдгар Аллан По // Scando-Slavica. Сореnhagen, 1968. Vol. 14. P. 21 – 32.

Головачева И. Двойник эмигранта: «другой» как Я в автореференциальной прозе // Лотмановский сборник. 4 / Ред. Л.Н. Киселева, Т.Н. Степанищева. М., 2014. С. 559 – 567.

Головачева И.В. Фантастика и фантастическое: поэтика и прагматика англо-американской фантастической литературы / Под науч. ред. А.П. Ураковой. CПб., 2013.

Делазари И.А. Двойничество как точная наука: музыкальные аналогии в прозе По, Бодлера и Достоевского // Древняя и Новая Романия. Вып. 12. № 2. С. 308 – 322.

Джеймс Г. Повести и рассказы. Л., 1983.

Достоевский Ф.М. Двойник // Достоевский Ф.М. Собрание сочинений: В 15 т. Л., 1988. Т. 1. С. 147 – 294.

По Э.А. Полное собрание рассказов. СПб., 2000.

Турьян М.А. Комментарии // Достоевский Ф.М. Собрание сочинений: В 15 т. Л., 1993. Т. 11.

Уракова А. В отсутствие Байрона: образ байронического поэта у Э.А. По и Г. Джеймса // Вопросы литературы. № 6. 2007. С. 225 – 240.

Уракова А. Поэтика тела в рассказах Эдгара Аллана По. М., 2009.

Фокин С.Л. Фигуры Достоевского во французской литературе XX века. СПб., 2013.

Фридлендер Г.М. Комментарии // Достоевский Ф.М. Собрание сочинений: В 15 т. Л., 1988. Т. 1. С. 442 – 452.

Шкловский В. Двойники и о «Двойнике» // Шкловский В. За и против. Заметки о Достоевском. М., 1957. С. 50 – 63.

Burnett L. Dostoevsky, Poe and the Discovery of Fantastic Realism // F.M. Dostoevsky (1821 – 1881): A Centenary Collection / Ed. L. Burnett. Colchester, 1981. P. 58 – 86.