Площадь Разгуляй

Старик оказался совершенно оглушенным свалившимися на него с моей помощью событиями на воле. То верил, то не верил в их подлинность, намекая постоянно на необходимость не доверять «совершенно спятившему пацану» (мне, значит). Теперь, здесь, в этапной камере, он, — оказавшись в абсолютнейшем одиночестве меж блатной сошки, сбитый с толку действительно свершившимися — как выяснилось — событиями и, конечно, начисто сраженный «обхождением» с ним Особого совещания, — расположился вплотную ко мне на нарах. И на ухо мне разразился…

… — Конеечно, тут явная заслуга Мартова. Его идея — добиться пропуска эмигрантов из Цюриха в Россию через Германию. Это — в ответ на возвращение из России австрийских и германских военнопленных. Их же до фига тогда было у нас.

Ну, немцы на это дело вроде клюнули. Советник ихний, федеральный, Гримм, перетолковал с кем надо из швейцарцев… Не с наркомом ли… Э-э!.. С министром ихним по иностранным делам. Сейчас не помню… Это все — когда нам на «Выстреле» талдычили… На Высших курсах… Да… Предложение, значит, отклонили — это потому, что французы с англичанами взъерепенилися! Было от чего: нарушение же швейцарского нейтралитета!

…Это, вообще, есть все в книжках по истории… Да-а… А Гримм–то — не успокоился. И обратился, значит, к германскому консулу в Швейцарии… Дело заклеилось, вроде… Но тут Гримм этот отличился! Ему, видишь, требуется согласие Керенского!

Тогда наши кинулися к швейцарскому эсдеку Платтену… Далее даже бабке с рыбного ряду известно: право, значит, провоза группы любого состава, экстерриториальность вагона, значит, запломбированного… Всякое такое… Без виз, понимаешь, без шмона на таможнях, и т. д., и т. п. Были, конечно, трудности, — где их не бывает? Например, неуклонка Англии… А как же им еще на все это смотреть?! В Россию люди намыливаются, не скрывая, что желают вывести начисто из войны союзника ихнего! Желают, получается, оставить братьев–англичан один на один с немцами… Желают! И имеют шанс… Тут, конечно, не без чернухи обошлося… Потому и оформлялось все протокольчиками всякими… Щекотливое–то дельце… Пахло, по законам любой державы, самым что ни на есть предательством отечества… Да еще во время войны! Сечешь?! Но… Как там: чего нельзя быку, то можно Зевсу… С общего, значит, согласия… Тогда опросили всех буквально…

Неожиданно вмешался Евгений Вадимович Рожнов, лежавший по другую от меня сторону и внимательно слушавший Пастухова:

— У всех спросили. Только не спросили Россию. И в этом была соблюдена традиция: много шума, но… дело сделано! Милейший ваш Анатолий Васильевич Луначарский сообщил умилительно, что Старик «ехал спокойный и радостный». И что «условия проезда эмигрантов через Германию немецкие власти соблюдали точно»… Так. Или почти так… А какой ценой? За какие заслуги? Значит, уверены были, что имеют шанс. Задаю себе вопрос: кто этот шанс просчитывал? Кто согласился, наконец, считать этот шанс шансом? Немцы же, черт побери, — не мальчики! Люди, генетически приученные считать… Правда, не всегда точно. И в большинстве случаев, с опозданием. Но тут точно просчитали. Поэтому интересно очень: что же им тогда предъявили большевики? Для счета? Предъявили подлинные списки функционеров в России — сеть агентов, способных вывести из войны огромную страну с отмобилизованной, обстрелянной тремя годами войны армией? План государственного переворота? Вообще, программу действий, опирающуюся на эту конкретную сеть, которую можно пощупать? Не–емцы же-е!

Они обязательно должны пощупать, прежде чем платить. Или, наконец, методу, технологию переворота, основанную на разбойной концепции «грабежа награбленного»? Но ведь это же ликвидация святая святых — частной собственности! Это же уничтожение дворянства! Это, наконец, слом монархии, зависящее от толпы решение судьбы династий Габсбургов и Гогенцоллернов! Династий, самих сидящих на пороховой бочке «исторической действительности»… Ба–а–льшой секрет! Его, я так полагаю, даже сам Рябой разгадать не сумел. И… будучи человеком дела, действия, он… Не вдаваясь в подробности и масштабы «персональных заслуг» перед немцами участников темного «турне», а, заодно не желая копаться в списках проданной немцам сети «старых большевиков», он всю эту многочисленную кодлу отправил к праотцам. И дальнейшие свои планы – только ему одному известные — относительно германской политики строит сам. С чистого листа. Не оглядываясь на неизвестные ему замыслы и обязательства своих предшественников, замешанных в банальнейшем предательстве интересов России, в самой обыденной измене родине. Строит, естественно, с учетом процессов, происходящих в Германии, и интересов, которые она не может к нам не иметь…

— Понятно, что–то у Рябого с Гитлером не сложилось. Возможно, причина в изощренной хитрости кавказца, распознанной немецкой стороной.