Площадь и башня. Сети и власть от масонов до Facebook

Однако появилась тенденция преувеличивать сложность организационного устройства мафии – именно потому, что существует совсем мало надежных документов, проливающих свет на ее деятельность, помимо свидетельских показаний тех немногочисленных мафиози, кто решился нарушить круговую поруку, или omertà (что переводится приблизительно как “мужественность”), – кодекс чести, под страхом смерти запрещающий членам организации предавать товарищей и сотрудничать с властями. О том, что сами представители мафии предпочитают называть ее иначе – Cosa Nostra (“Наше дело”), – впервые поведал Джозеф Валачи в 1963 году, когда давал показания Постоянному подкомитету по расследованиям комитета сената по вопросам государственного управления. А через двадцать один год итало-бразильский осведомитель Томмазо Бускетта описал американским прокурорам иерархическое устройство типичного мафиозного клана: на самом верху находится главарь (capofamiglia или rappresentante), ниже – capo bastone или sotto capo, а еще у “главы Семьи” имеется один или несколько советников (consigliere). Нижестоящие мафиози объединяются в группы (decina) из десяти “солдат” (soldati, operai или piciotti), каждую группу возглавляет capodecina. А в 1996 году арестовали Джованни Бруску – сицилийского мафиозо по прозвищу Il Porco (Свинья), убившего в 1992 году прокурора Джованни Фальконе, который вел дела против мафии. Давая показания, Бруска описал обряды посвящения в общество, через которые довелось пройти ему самому в 1976 году. Его пригласили на пир в загородном доме, где его ждали за столом несколько мафиози. На столе лежали пистолет, кинжал и листок бумаги с изображением святого. После того как Буска поклялся хранить верность преступному миру, старший мафиозо уколол ему палец иголкой и велел мазнуть кровью изображение святого, а потом поджег листок. “Если ты предашь Cosa Nostra, – сказали Бруске, – то гореть тебе в огне, как этому святому”. Конечно, подобные истории весьма занятны, но насколько можно им верить? Возможно, что все эти принципы организации и ритуалы посвящения возникли относительно недавно – если только они вообще существуют.

Мафия изначально была культурным укладом, или образом жизни, который возник из особенностей сицилийской истории. Само слово mafia образовано от прилагательного mafiusu (“чванливый” или “лихой”), происхождение которого (возможно, арабское – как пережиток мусульманского владычества над островом) обсуждалось долго, но безрезультатно. Это слово вошло в обиход в 1865 году благодаря давно забытой пьесе “Мафиози из Викарии” (I mafiusi di la Vicaria), а впервые официально употребил его двумя годами позже тосканский аристократ, граф Филиппо Гуалтерио. Но сами сицилийцы все же избегали этого слова, предпочитая говорить об “уважаемом обществе” (или “обществе чести” – Onorata società). Историк Диего Гамбетта охарактеризовал это общество как, по сути, “картель частных охранных организаций”[915]. Оно пережило подъем ближе к концу XIX века, вслед за вхождением Сицилии в состав Итальянского королевства – или фактически Пьемонтской империи, – в ту пору, когда почти не существовало полицейских сил и землевладельцам приходилось прибегать к услугам частных армий для защиты собственности и урожая. Затем Cosa Nostra превратилась в общую систему, обеспечивавшую принудительное исполнение договора и каравшую смертью нарушение обязательств. Похожие “общества” возникли и в областях Южной Италии: в Кампании – Каморра, в Калабрии – Ндрангетта, в Апулии – Сакра-Корона-Унита (“Объединенная священная корона”). Неистребимая нищета всех этих регионов красноречиво свидетельствует о том, что подобные организации – отнюдь не оптимальная основа общественного устройства. Впрочем, называть их организациями, пожалуй, неправильно. Неаполитанский историк Паскуале Виллари в своих “Южных письмах” (Lettere Meridionali), опубликованных в середине 1870-х годов, утверждал: “У мафии нет писаных законов, она не является тайным обществом или даже объединением. Она возникает совершенно стихийно”[916]. Мафия на Сицилии оставалась столь призрачной, что от нее в итоге довольно легко избавились в период фашистского правления, когда “железным префектом” Палермо был Чезаре Мори (1925–1929 годы)[917].