Плод воображения

— Я бы на твоем месте придержала язык. Число Зверя — это не аллегория и не библейская сказочка.

— А что же тогда, черт возьми?

— Обозначение. Как «икс» или «игрек» в математике.

— Обозначение чего?

— Того, что приходит из Нижнего Города. Или из самого Ядра. Точно никто не знает.

— Даже твой папа?

Когти лязгнули в опасной близости от его носа, но он даже не дернулся — не до того было.

— Нет, ты явно нарываешься.

— А что мне еще делать? Сама-то ты кто?

— Не важно, кто я. Важно, чего я хочу.

— И чего же ты хочешь?

— Чтобы чужие убрались из города. Тогда наша жизнь станет такой, как прежде… Может быть.

— Вот оно что. И чем мы вам мешаем?

— А тебе мешали бы ночные кошмары, особенно если бы они продолжались и днем?

— Значит, я — один из твоих кошмаров? Мне кажется, всё обстоит как раз наоборот.

Она серьезно кивнула:

— Так и есть. Кошмар — это взаимно. Поэтому кто-то должен убраться. Тот, кто пришел в чужой дом.

— Я готов хоть сейчас.

— А как же твоя пропавшая девушка?

— Моя девушка сейчас, скорее всего, спит в шестьдесят девятой квартире дома номер шестнадцать по проспекту…

— Да ладно, хватит. Это не она. Если ты не разглядел, мне тебя жаль. И ее, кстати, тоже.

Уже давно никто не раздражал его так сильно. Говорить загадками и демонстрировать превосходство, пользуясь своей осведомленностью, всегда казалось ему довольно дешевым способом самоутверждения. Правда, аборигены, похоже, считают его врагом, которого можно использовать с благой целью, — а в этом случае какие могут быть претензии?

— Один вопрос. Вернее, два. Кто твой папа? Я могу его увидеть?

— Сейчас он далеко, улаживает кое-что. Последствия чужих ошибок. А насчет того, кто он… Скажем так, он хозяин квартиры номер шестьдесят девять.

Каплин тяжело вздохнул. Эту головоломку можно было вертеть бесконечно.

— Ладно, что от меня нужно?

— Ты же читал записку. Пойдешь туда, где, возможно, находится твоя девушка. Настоящая, я имею в виду.

— Это куда?

— С тобой не соскучишься. К собаководам, конечно.

79. Розовский: «Ложись, ублюдок!»

На этот раз он не обратил внимания на следы в холле отеля «Европейский». Ему надоело быть следопытом. Пусть этим занимаются те, у кого нет «глока» в кармане. Машку он тоже взял с собой. Не мог отказать себе в удовольствии присутствовать при встрече «хозяина» и «креатуры». Кроме того, она вселяла в него уверенность в своих силах, которой немного поубавилось после ночной нервотрепки.

У нее на губах была спокойная улыбка — как всегда, когда она предоставляла ему действовать. В такие минуты он чувствовал себя школьником, сдающим экзамен с риском не оправдать доверия любящей, но строгой мамочки. Зато потом, в случае успеха, она вознаграждала его так, что он неизменно приходил к выводу: рисковать стоило. Эта женщина заставляла его подниматься над собой, преодолевая страх, лень или мещанскую осторожность, — в то время как другие сталкивали и тащили вниз, на дно приспособленчества и бесконечных самоограничений.

Помимо награды и удовольствия, секс с нею был движением к полному освобождению от всех и всяческих комплексов, включая комплекс некрасивого мужчины. В этом смысле она заменяла ему психотерапевта, проституток, сексопатолога, консультанта по личностной мотивации — и, соответственно, экономила кучу денег. Так что еще неизвестно, кто кому в итоге окажется должен. Розовский мысленно дал себе слово пересмотреть в дальнейшем их финансовые отношения. Он не любил быть должником.

Остановившись перед дверью «люкса», он вежливо постучал. Никто не отозвался. Он подергал ручку. Заперто. Он отошел на пару шагов, а затем высадил ногой дверь.

В той части номера, что просматривалась с порога, никого не было. Медленно оседало облако потревоженной пыли. Там, где ручка распахнувшейся двери врезалась в стену, появилось углубление размером с пачку сигарет.

Розовский заглянул за дверь. С внутренней стороны в замке торчал ключ. С каждой минутой становилось всё интереснее. И где же прятался наш золотой мальчик? А главное, почему и от кого? Может, ночью его тоже посетили незваные гости?

Машка вошла в номер вслед за Розовским. В одной руке она держала клюшку для гольфа, зажав ее между двумя пальцами и легонько покачивая, будто маятник. В другой руке она несла туго набитую спортивную сумку, которую привезла с собой. По пути он покосился на сумку и получил ответ: «Сюрприз». Что ж, сюрпризы от нее никогда его не разочаровывали. Ее движения были грациозными, но при этом внушали смутное ощущение какой-то опасности. Розовского это чертовски заводило.