Пляж

Ах, да! Он вспомнил, что для всех сейчас он был принцем, отсюда и «Ваше Величество» – обращение для слуха простого ремесленника, прямо сказать, непривычное и, чего уж скрывать, приятное.

Плотник поспешил к городской площади. Перед ним расступались, кто-то даже кланялся. Принцем он был, конечно, не кровным, а названым, но людям до таких тонкостей далеко.

На площади прямо под ратушей установили эшафот, который со всех сторон облепила тьма тьмущая народа. Однако пользуясь своим нынешним положением, плотник подобрался почти к самому помосту. На возвышении уже стояла продрогшая на морозе связанная принцесса, а рядом – палач: руки в боки, в красном колпаке с помпонами.

От принцессы его отделяла лишь импровизированная деревянная лесенка, перед которой выстроились стражники в железных панцирях.

Чуть поодаль на эшафоте плотник заметил чинно беседовавших важных и толстых вельмож в кружевных смешных воротничках.

– Ваше Величество, не велите казнить! Такое бесчинство творится – жалко её. Мы люди подневольные, посмотреть страшно…

Это говорил ему на ухо, брызгая слюной, старый капитан гвардии с золотой серьгой в ухе.

Но плотник уже не мог оторвать глаз от принцессы. Такая маленькая, почти девочка, с постриженными волосами, она стояла под дождем – того и глядишь, растает. Принцессу била мелкая дрожь, она оглядывалась по сторонам в поисках защиты, с немой мольбой смотря людям в глаза.

Какая же она красивая – словно в бреду думал плотник. Как может что-то связывать его с эдакой красавицей? Чьи-то слова, чья-то злая шутка…

Однако он твёрдо знал, что она ждёт именно его и только его ищет взглядом в толпе. Она была его женой, хоть и названой, но плотнику до таких тонкостей далеко.

Он не выбирает, потому что уже любит её.

Плотник бросился к лестнице, и стража, заметив гнев в его глазах, не стала перегораживать путь. Он рванул колпак с головы палача и, взяв того за грудки, крикнул, что было мочи:

– Я приказываю её отпустить!

В тот же момент от группы вельмож отделился самый жирный из них, рябой, с огромным орлиным носом.

– Ваше Величество, мне очень жаль, но казнь остановить нельзя. При всём уважении и, так сказать, почтении… Приказ короля, а ему противиться никто не в праве.

– Неужели ничего нельзя сделать?

Плотник почти плакал и сам удивился своему детскому вопросу. Принц всего меньше часа – а, смотри-ка, уже появилась аристократическая глупость.

Главный вельможа покорно опустил глаза и сложил на груди пухлые ручки.

– Есть один способ – но это так… И говорить совестно, Ваше Величество. Древняя шалость, обычай варварский…

– Говорите! – вскричал плотник.

– Правило простое, Ваше Величество, и Вам о нём известно. Принцессу можно спасти, отдав за неё жизнь. Если вы займёте её место на эшафоте, она свободна!

Последние слова вельможа сказал торжественным тоном, обращаясь скорее не к плотнику, а к народу.

Толпа притихла, а на плотника из первых рядов с сочувствием смотрели другие фальшивые принцы (он узнал их), не смея сдвинуться с места.

Дальнейшее он помнил плохо. Он ещё раз посмотрел на принцессу, она задумчиво взглянула на него в ответ.

Всё уже решено, он любил эту неизвестную ему девочку, остальное было неважно.

Под гром аплодисментов он поднялся на плаху. В голове было пусто, и плотник решил, что, начиная с этой минуты, будет думать только о принцессе.

Перемену плотник почувствовал не сразу. Палач растроганно улыбался, смахивая слезу, принцесса отправилась в объятия вельмож.

Толпа ликовала, где-то вдалеке грянул салют.

Вельможи смеялись, надрывая животики, принцесса стояла, довольная, с интересом разглядывая плотника.

Жирный вельможа, пожалев растерянного мастерового, подошёл к нему вплотную.

– Вы блестяще исполнили свою роль, это успех (приступ смеха), Ваше Величество! Что же это за принцесса такая, ради которой никто не готов жизнь отдать? А теперь всё по форме, исполнено в лучшем виде. Да так красиво, на моей памяти такое впервые.

Плотник, смешно вылупив глаза, затравленно оглядывался по сторонам.

Неожиданно вельможа изменился в лице и, побагровев от ярости, крикнул:

– Убирайся вон!

И дважды хлопнул в ладоши.

Плотника схватили два дюжих стражника и повели вниз. Толпа вновь расступилась, но уже без всякого почтения.

Вырвавшись из цепких лап стражи, плотницких дел мастер засеменил к эшафоту.

– Вы должны меня казнить! Казните меня!

Новый всеобщий взрыв смеха заглушил его слова, а увесистый пинок под зад отбил желание кричать ещё раз.

Бедному плотнику разорвали рубашку, вывихнули обе руки, да к тому же напоследок кинули лицом в грязную зловонную лужу.

Принцы, может, к такому делу и непривыкшие, а плотник – ничего. Отряхнулся, подпоясался оторванным рукавом и пошёл дальше. Путь его лежал в ледяную библиотеку.

Бесконечный подъём и пробирающий до костей холод плотник на этот раз даже не заметил.