Читаем Пляска смерти полностью

Капитан. Кошмар!

Ку рт. У меня в жизни случались вещи и похуже!

Молчание.

Капитан. Вот так и бывает, когда за работу бе­рутся дилетанты.

Курт. Ты меня удивляешь, ведь тебе прекрасно известно, что, не купи я акций, мне бы объявили бой­кот... Приработок для прибрежных жителей, труже­ники моря, неисчерпаемые капиталы, неисчерпаемые, как океан... филантропия и национальный доход... Вот что вы писали и печатали!.. А теперь ты называешь это работой!

Капитан (невозмутимо). Что ты собираешься делать?

Курт. По-видимому, пустить все с молотка!

Капитан. Правильно!

Курт. Что ты имеешь в виду?

Капитан. То, что сказал!.. Видишь ли (медлен­но), здесь намечаются некоторые перемены...

Курт. Здесь, на острове?

Капитан. Да!.. Ну вот, например... твою казен­ную квартиру заменят на другую, поскромнее.

Курт. Вот как!

Капитан. Да, карантинный пост предполагается перевести на оконечность острова, к воде!

Курт. Моя первоначальная идея!

Капитан (тихо). Об этом мне ничего не извест­но... С твоими идеями по этому вопросу я незнаком!.. Между прочим... будет весьма кстати, если ты изба­вишься от мебели немедленно, тогда скандал привле­чет меньше внимания!

Курт. Что?

Капитан. Скандал! (Сердито.) Потому что это скандал — приехать на новое место и тотчас же по­зволить себе запутаться в делах, тем самым навлекая неприятности на родственников... в первую очередь на родственников!

Курт. Неприятности в первую очередь грозят мне!

Капитан. Вот что я тебе скажу, мой дорогой Курт: если бы в этом деле я не был на твоей стороне, ты бы лишился места.

Курт. И места тоже!

Капитан. Тебе недостает аккуратности!.. На те­бя поступили жалобы по службе!

Курт. Обоснованные?

Капитан. Да-с! Ибо ты — при всех твоих про­чих заслуживающих уважения качествах — шалопай! Не перебивай меня — большой шалопай!

Курт. Удивительно!

Капитан. Кстати! Упомянутые перемены про­изойдут, по всей видимости, в самом ближайшем бу­дущем! И я бы посоветовал тебе либо устроить аук­цион незамедлительно, либо попытаться продать част­ным образом.

Курт. Частным образом? Где же я найду здесь покупателя?

Капитан. Ты, надеюсь, не думаешь, что я рас­сядусь на твоей мебели? Красивая получилась бы ис­тория... (С расстановкой.) Особенно учитывая... то, что было... однажды...

Курт. Что именно?.. Ты хочешь сказать — то, че­го не было?

Капитан (поворачивается). Что это Алис при­молкла? Что с тобой, старушка? Ты не в настро­ении!

Алис. Да, вот сижу, думаю.»

Капитан. О Господи! Ты — думаешь? Только, чтоб была польза, надо думать быстро, безошибоч­но и прозорливо!.. Ну, думай! Раз, два, три!.. Ха-ха! Не можешь!.. Ладно, тогда мне придется!.. Где Юдифь?

Алис. Где-то там!

Капитан. А Аллан?

Алис молчит.

Где лейтенант?

Алис молчит.

Послушай, Курт! Что ты собираешься делать с Ал­ланом?

Курт. Делать?

Капитан. Ну да, тебе же не по карману теперь оставлять его в артиллерии?

Курт. Вероятно!

Капитан. Пристрой его в пехоту подешевле, в Норланде или еще где.

Курт. В Норланде?

Капитан. Ну да! А может, просто-таки подыс­кать ему работу!.. Я бы на твоем месте засадил его в контору!.. Почему бы нет?

Курт молчит.

В наши-то просвещенные времена! Да-с!.. Алис молча­лива, как никогда!.. Да, дети мои, это и есть качели жизни — то взлетаешь наверх и самонадеянно взира­ешь на все окружающее, то летишь вниз, а потом снова вверх! И так далее! Так-то вот!.. (Алис.) Ты что-то сказала?

Алис качает головой.

У нас, возможно, через несколько дней будут гости!

Алис. Ты мне?

Капитан. Унос, возможно, через несколько дней будут гости! Важные гости!

Алис. Кто же?

Капитан. Ага! Интересно стало!.. Посиди да по­гадай, кто бы это мог быть, а между делом перечитай вот это письмо, еще раз! (Протягивает, ей распеча­танное письмо.)

Алис. Мое письмо? Вскрытое? С почты?

Капитан. Будучи главой семьи и твоим опеку­ном, я блюду интересы семьи и железной рукой пре­секаю любые попытки с помощью преступной пере­писки разрушить семейные узы! Да-с!

Алис подавлена.

Я еще не умер, слышишь, но ты пока не кипятись, ибо именно сейчас я намерен вытащить нас всех из незаслуженного унижения, незаслуженного, по край­ней мере, с моей стороны!

Алис. Юдифь! Юдифь!

Капитан. И Олоферн?.. Это я, что ли? Пафф! (Выходит в дверь задника.)

Курт. Что это за человек?

Алис. Почем я знаю!

Курт. Мы разбиты наголову!

Алис. Да!.. Сомнений быть не может!

Курт. Меня он слопал, но так искусно, что я не могу его ни в чем обвинить.

Алис. Обвинить? Напротив, ты ему обязан по гроб жизни.

Курт. Ведает ли он, что творит?

А л и с. Не думаю. Он слепо следует своей приро­де и своим инстинктам и, похоже, сейчас получил подкрепление, которое поможет ему обернуть неуда­чу в удачу.

Курт. Гость, очевидно, полковник.

Алис. По всей видимости! Посему Аллана необ­ходимо удалить!

Курт. Ты тоже находишь, что так надо?

Алис. Ага!

Курт. В таком случае наши пути расходятся!

Алис (собралась уходить). Чуть-чуть!.. Но мы наверняка встретимся вновь!

Курт. Вероятно!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Тяжелые сны
Тяжелые сны

«Г-н Сологуб принадлежит, конечно, к тяжелым писателям: его психология, его манера письма, занимающие его идеи – всё как низко ползущие, сырые, свинцовые облака. Ничей взгляд они не порадуют, ничьей души не облегчат», – писал Василий Розанов о творчестве Федора Сологуба. Пожалуй, это самое прямое и честное определение манеры Сологуба. Его роман «Тяжелые сны» начат в 1883 году, окончен в 1894 году, считается первым русским декадентским романом. Клеймо присвоили все передовые литературные журналы сразу после издания: «Русская мысль» – «декадентский бред, перемешанный с грубым, преувеличенным натурализмом»; «Русский вестник» – «курьезное литературное происшествие, беспочвенная выдумка» и т. д. Но это совершенно не одностильное произведение, здесь есть декадентство, символизм, модернизм и неомифологизм Сологуба. За многослойностью скрывается вполне реалистичная история учителя Логина.

Фёдор Сологуб

Классическая проза ХIX века