Пляска смерти

Капитан (приходит в себя). Ты что-то сказал? (Оглядывается.) Мне показалось, что это Алис!.. Так это ты?.. Послушай... (Снова впадает в прострацию.)

Курт. Ужасно! (Идет к правой двери, открывает ее.) Алис!

• • •

Алис (входит, на ней фартук). В чем дело?

Курт. Не знаю! Посмотри на него!

Алис (спокойно). Это с ним бывает, отключает­ся!.. Сейчас я ему поиграю, и он очнется!

Курт. Нет-нет, не надо! Не... Позволь мне!.. Он слышит? Видит?

Алис. В данный момент и не слышит, и не видит!

Курт. И ты так спокойно об этом говоришь!» Алис, да что же у вас туг творится?

Алис. Спроси вон того!

Курт. Вон того?.. Ведь это твой муж!

Алис. Для меня он чужой человек, такой же чужой, каким был двадцать пять лет назад! Я про него ничего не знаю... кроме...

Курт. Молчи! Он может услышать!

Алис. Сейчас он ничего не слышит!

Снаружи доносится звук трубы.

Капитан (вскакивает, берет саблю и фуражку). Извините! Я только проверю посты! (Выходит через ворота на заднем плане.)

* *

Курт. Он болен?

Алис. Не знаю!

Курт. С головой не в порядке?

Алис. Не знаю!

Курт. Пьет?

Алис. Больше похваляется!

Курт. Садись и рассказывай, только спокойно и всю правду!

Алис (садится). А что рассказывать?.. Что я всю жизнь просидела взаперти под присмотром человека, которого всегда ненавидела, а сейчас ненавижу так, что в ту минуту, когда он отдаст Богу душу, громко расхохочусь?

Курт. Почему вы не развелись?

Алис. Спроси что-нибудь полегче! Мы два раза разрывали помолвку, а с тех пор, как поженились, каждый день собираемся разводиться... но мы скова­ны одной цепью и не в силах освободиться! Однаж­ды мы разошлись — не разъезжаясь — на целых пять лет! Теперь же нас только смерть разлучит; мы это понимаем и потому ждем ее как избавления!

Курт. Почему вы так одиноки?

Алис. Потому что он никого не подпускает ко мне! Сначала он вытравил из дома моих сестер и братьев — это его собственное словечко '«вытравил», — потом мо­их подруг и всех прочих...

Курт. А его родных? Их вытравила ты?

Алис. Да, поскольку они, сперва лишив меня чести и достоинства, намеревались лишить и жиз­ни... В конце концов я была вынуждена поддержи­вать связь с миром и людьми с помощью вот этого телеграфа — ибо телефон прослушивается прислу­гой... я научилась обращаться с аппаратом, и он это­го не знает. Пожалуйста, не проговорись, а то он ме­ня убьет.

Курт. Чудовищно! Просто чудовищно!.. Но по­чему он возлагает вину за ваш брак на меня? Вот послушай, как было дело!.. В юности мы дружили с Эдгаром. Потом он увидел тебя и влюбился с перво­го взгляда! И явился ко мне с просьбой замолвить за него словечко. Я, ни секунды не колеблясь, отве­тил отказом. Мне ведь, моя милая Алис, был хорошо известен твой тиранический и жестокий нрав, поэто­му я его предостерег... но он не отставал, и я посове­товал ему взять в сваты твоего брата.

Алис. Я тебе верю, но он все эти годы ломал комедию сам перед собой, так что теперь тебе его не переубедить.

Курт. Тогда пусть продолжает все валить на ме­ня, если это хоть как-то облегчает его страдания.

Алис. Это уж слишком...

Курт. Я привык... но меня удручают его неспра­ведливые обвинения — что я, дескать, бросил своих детей...

Алис. Такой уж он человек: говорит, что в голо­ву взбредет, и потом сам в это верит. Но ты, похоже, пришелся ему по душе, главным образом потому, что не перечишь... Постарайся выдержать нас. Мне ка­жется, нам повезло с твоим приездом; можно сказать, само Провидение тебя послало... Курт! Пожалуйста, не бросай нас, ибо мы самые несчастные люди на земле! (Планет.)

Курт. Наблюдал я вблизи одну супружескую па­ру... это было невыносимо! Но вы, пожалуй, еще хуже!

Алис. Ты так считаешь?

Курт. Да!

Алис. И кто в этом виноват?

Курт. Алис! Перестань задавать вопрос, кто ви­новат, и у тебя сразу камень с души свалится. Попы­тайся смотреть на это как на данность, как на выпав­шее на твою долю испытание...

Алис. Не могу1 Это выше моих сил! (Встает.) Безнадежно!

Курт. Бедные вы, бедные... Ты хоть понимаешь, почему вы ненавидите друг друга?

Алис. Нет! Это какая-то нелепая ненависть, без причин, без цели, но и без конца. Знаешь, почему его так пугает смерть? Он боится, что я снова выйду замуж.

Курт. Значит, он тебя любит!

Алис. Наверное! Но это не мешает ему ненави­деть меня!

Курт (как бы про себя). Любовь-ненависть — вот что это такое, порождение ада!.. Он любит, когда ты ему играешь?

Алис. Любит, но только, всякую гадость... к при­меру, этот жуткий «Марш бояр». Как заслышит, де­лается словно одержимый и желает танцевать.

Курт. Он танцует?

Алис. Да, иногда он бывает очень забавным!

Курт. Один вопрос — прости, что спрашиваю. Где дети?

Алис. Ты, вероятно, не знаешь, что двое умерли?

Курт. Тебе и через это пришлось пройти?

Алис. Через что я только не прошла!

Курт. Ну а двое других?