Плененная

— Ты сделал большую ошибку, — хрипит Симбир, — у меня много людей…

— И все они безмолвно стоят, как овцы, сбившиеся в кучу. Ты сам загнал себя в эту ловушку, эмир. Что тебе стоило отдать мне девку, как я того пожелал? Но ты решил, что можно обманом отвертеться от исполнения собственных обязательств…

— Сейчас ты управляешь моментом. Но когда-нибудь кривой клинок миркхийца распорет брюхо тебе и разрежет глотку от уха до уха белой шлюхе, из-за которой ты затеял вражду с нами.

— Вражда? — равнодушно спрашивает Инсар и смеётся, — весть о твоём обмане разнесётся далеко. Больше ни один «бессмертный» не станет иметь дело с миркхийскими подлецами.

«Бессмертные», обнажив клинки, не сводят глаз с кочевников, продвигаются вперёд, к выходу из лагеря кочевников.

— Вперёд! — командует Инсар и «бессмертные» один за другим вскакивают на коней, дожидающихся своих хозяев. Эмира быстро связывают и прикрепляют поперёк седла рослого жеребца.

Инсар одним махом вскакивает на своего коня и тянет меня вслед за собой, усаживая впереди. С громким гиканьем «бессмертные» срываются с места. Я только сейчас понимаю, что мальчишка остался позади. Сквозь пыль, поднявшуюся в воздух, я вижу, как тощая фигурка изо всех сил спешит вслед всадникам. А позади него в лагере кочевников царит оживление — они седлают коней, намереваясь преследовать воинов Инсара.

— Там мальчишка! — оборачиваюсь я к Инсару, не осмеливаясь взглянуть ему в глаза.

— И что с того?

— Его подарили мне. Миркхийцы отыграются на нём.

— Какое мне дело до него? — равнодушно спрашивает Инсар.

Я резко дёргаю поводья на себя, заставляя жеребца встать едва ли не на дыбы. Тотчас же крепкая рука, до того спокойно лежавшая на моей талии, вжимает меня в мускулистое тело, а пальцы второй руки дёргают голову назад. Шеи касается горячее дыхание:

— Не смей делать что-либо против моей воли. Сейчас ты не в том положении. Раб и хозяин поменялись местами, Артемия…

Но вопреки своим словам он разворачивает жеребца и понукает его, заставляя нестись быстрее ветра навстречу миркхийским всадникам. В ушах — свист ветра и сердце бешено колотится. Кажется, что мы на полном скаку врежемся в стену миркхийцев и они поглотят нас своей многочисленностью… Но конь Инсара несётся стрелой над землёй. Инсар, перегнувшись через седло, настигает мальчишку и хватает его за руку, втаскивая на коня.

Конь разворачивается и мчится в обратном направлении.

— Стреляйте по ним! Они нужны живыми… — доносится нам вслед. И вокруг начинают свистеть стрелы.

Инсар заставляет своего коня скакать кривыми зигзагами, но всё равно одна из стрел ранит животное. Конь на мгновение сбивается с привычного ритма бега, но, понукаемый мужчиной, рвётся вперёд. А впереди нас часть «бессмертных» развернула своих коней и скачет на подмогу, пуская ответные стрелы в миркхийцев.

Едва мы скрылись за стеной из «бессмертных», Инсар останавливает коня. Стрела вонзилась в заднюю ляжку коня. Сейчас он недовольно косится глазом на собравшихся и прядёт ушами.

— Нового коня этим двоим, живо!

Приказ исполняется мгновенно. К нам подводят невысокую, но крепкую лошадку.

— Держись подле меня. Пытаться убежать — бессмысленно, — бросает мне Инсар, но смотрит при этом так, словно не видит меня.

— Что дальше? — интересуется у него один из воинов, — косоглазые будут преследовать нас до тех пор, пока они не получат своего эмира.

— Вперёд, до ущелья. И они его получат, — усмехается Инсар и резким движением вытаскивает стрелу из раны своего коня. Тот запоздало и недоумённо ржёт, но быстро успокаивается.

— Хе-е-е-ей!

Кони срываются галопом и скачут во весь опор вперёд, к горизонту, который обрывается глубоким, отвесным ущельем. Напряжённый бег длится неисчислимое количество мер времени, кони уже дышат тяжело, а из пастей вырываются хлопья пены. Позади в облаке пыли — миркхийцы, не отстающие и держащиеся чуть поодаль. У границы, резко обрывающейся внизу, «бессмертные» останавливаются. Через пропасть перекинут деревянный подвесной мост.

— Вперёд, по двое! — командует Инсар, — большей нагрузки мост не выдержит!

Первые кони воротят морды от ущелья, испуганно кося глазом. Бессмертные быстро обматывают морды коней тряпьём и ведут их через мост. По двое, как и было приказано. Медленно, но всё же количество воинов, оставшихся на этой стороне ущелья уменьшается.

— Назар, переведи через нашего дорогого миркхийского гостя!

Приказ Инсара бросается выполнять коренастый, широкоплечий воин. Эмир, туго спелёнатый веревками, словно младенец, дёргается поперёк седла и мычит с заткнутым ртом. Но все его действия — безрезультатны. И он оказывается по ту сторону ущелья.

Осталось всего несколько воинов и я с Касымом, безмолвно сидящим впереди, но вцепившимся изо всех сил в гриву коня. Чуть поодаль от нас собираются миркхийцы. Вперёд выдвигается низкий пегий конь с массивной фигурой на нём, я узнаю в сидящем верхом мужчине Галзан-бая.

— Эй, дорогой друг!.. Верни нам нашего эмира и его рабыню. Мальчишку можешь оставить себе…

Позади довольно гогочут собравшиеся.