Плененная

— Тогда мне не нужна такая защита, — попыталась выдернуть локоть из захвата, но он сжал лишь сильнее, — ты забываешься, Инсар.

— Да, я забываюсь. Потому что сейчас ты вновь ведёшь себя, как девчонка. Которая капризничает, если не получает желаемого.

— Мне не нравится твоё поведение. Раньше всё было иначе.

— Тогда тебе не следовало так стремительно взрослеть, Артемия.

Она всё же освободила локоть из захвата:

— Хорошо. Сегодня вечером ты отправляешься со мной. Но только потому, что эти олухи привлекают слишком много внимания. А оно мне совершенно ни к чему.

Интересно, что крылось за этими словами: ни к чему привлекать лишнее внимание.

Вечером Артемия в сопровождении стража отправилась в один из кварталов города. Выглядело всё так, словно она на самом деле не хотела привлекать внимания — простая одежда, пара неприметных лошадей, остановившихся возле одного из домов среднего достатка.

— Оставайся здесь, — велела ему Артемия и скрылась в доме.

Ожидание было долгим — или просто те несколько длинных мер времени показались нескончаемыми, потому что слышался отдалённый звук голосов: её высокого и следом низкого, мужского, лёгкая струнная музыка и звонкий смех. Артемия выглядела невероятно довольной, возвращаясь: лицо посветлело, лёгкая улыбка играла на губах.

— До покоев провожать меня не надо. Через несколько дней в это же время будь готов отправиться со мной ещё раз.

— Туда же?

— Отправишься туда, куда я велю.

Через несколько дней всё повторилось: на лице Артемии читалось оживление по поводу предстоящей встречи и лёгкая улыбка не покидала её губы — после. Инсар не выдержал спросив:

— Разумно ли отправляться туда? Со стороны всё выглядит не самым благопристойным образом.

Артемия рассмеялась:

— Твоя задача — обеспечивать мою безопасность, но не переживать за мою нравственность. С этим я способна разобраться сама.

Инсар ехал немного позади неё, оглядывая тонкую фигурку, досадуя за свои слова. Вдруг Артемия заставила жеребца свернуть влево, покидая черту города. Жеребец резво скакал по тропе, выводящей в горные массивы, прилегающие к одной из сторон города.

— Куда ты?

— День был долгий и жаркий. Я хочу освежиться, — беззаботно ответила Артемия и добавила следом, — это не займёт много времени.

Артемия направила бег коня к небольшому горному озеру, лежавшему среди утёсов словно блюдце, полное прозрачной воды. Девушка спешилась и неторопливо подошла к кромке воды, спустила тонкую тунику, позволив ей скользнуть по телу белой волной. Избавилась в два счёта от нижней нательной одежды и, совершенно обнажённая, вошла в воду. Озеро резко уходило вглубь почти у самого берега. И девушка, вскидывая руки над водой, поплыла прочь. Он отвернулся, вставая спиной в воде, чтобы не распалять себя соблазнительными картинами ещё больше.

— Инсар, — донёсся её голос, — как ты собираешься обеспечивать мою безопасность, если даже не смотришь в мою сторону?

— Я прислушиваюсь к окружающей местности и высматриваю опасность кругом.

— А как же насчёт воды? Здесь, в озере водятся ядовитые полупрозрачные шары. Они жалят очень сильно. И от их ожога можно потерять возможность двигаться.

— Выходи из воды. Немедленно.

— Нет, — с лёгким смехом отозвалась красавица, — я не собираюсь лишать себя удовольствия поплавать в тёплой воде из-за опасности быть ужаленной. Просто присматривай за мной. Так как это обязан делать верный охранник.

Он повернулся и вынужден был наблюдать, как её тело скользит в прозрачных водах. На поверхности воды отражались первые звёзды, дробились от мелкой ряби и множились бликами на теле Артемии. Накупавшись вдоволь, она вышла из воды, не стесняясь своей наготы и не пытаясь прикрыться.

— Мне нечем вытереться. Подай мне свой плащ.

Слова легко соскальзывали с её губ, глаза выжидающе смотрели на него. В зрачках плясали искры. Насмехается или затеяла какую-то игру, понятную только ей одной?

Артемия осушила тело и волосы плащом, небрежно кинув его обратно, зная, что он поймает его. Девушка оделась и вскочила на коня, направляясь обратно в город. А на нём был этот проклятый плащ, местами мокрый и пропитанный благовониями, которыми служанки натирали её кожу. Мягкий, тёплый сандал, чувственный иланг-иланг. Хотелось отбросить его прочь, чтобы наваждение не окружало плотным облаком аромата. И хотелось сбросить как можно скорее напряжение, сделавшее все мышцы каменными.

По приезду в город в его голове пульсировало только одно — скользнуть узкими улочками в хилый, но опрятный домишко черноволосой рабыни Мегеи, охотно принимавшей его время от времени…

— Я устала за сегодняшний день, помоги мне спешиться, — вывел его из раздумий лёгкий голосок, будто нарочно. Но приказ есть приказ. Покорно подошёл и протянул руки, принимая в них стройное тело. Ладони скользнули по спине и легли на талию, чуть дрогнув. Достаточно. Склонил голову и отошёл в сторону, провожая удаляющийся силуэт Артемии боковым зрением. Девушка вдруг остановилась обернувшись:

— Инсар. Я запрещаю тебе ходить к рабыне. Низенькая, черноволосая. Кажется, Мегея?.. К ней или к какой-нибудь другой.