Плацдарм

— Вы слепцы, — хихикнул мертвый колдун. — Я не про тебя, тысячник, с тебя-то что взять, у твоего коня ума небось побольше. Я про тех мнящих себя властителями надмирных сил, которые тут собрались. Вы сильны и знаете много, но не способны увидеть нечто по-настоящему важное. Вы полагаете, что те, кого вы избрали вашими богами, мудрее и лучше вас, но в остальном они как люди. Вам кажется, когда что-то не удается, будто боги просто отвернулись или спят, или мало жертв вы сожгли на алтарях, или поели мяса в пятницу, как запрещено тебе, рабыня Грайни. Как будто истинному богу есть дело до того, что жрут людишки по пятницам… Вот… — Он ухмыльнулся. — Вам кажется, что они как люди. На самом деле жалкому смертному никогда не понять бога! Но важно другое, боги — это просто очень много силы! И если знать, как можно ее получить, в обмен или даже… просто так… — Потом вдруг какой-то странный свист и завывание заглушили речь мертвеца. — Эти боги — самые древние, — продолжал между тем колдун, когда шум умолк. — Они властвовали над Землей, когда еще не было ни людей, ни других, ни даже тех, кого сейчас зовут аннакимами. И населяли ее чудовища, которым любое из нынешних чудищ сошло бы на закуску. Но они были уже тогда. Именно они раздували искру разума в тупых тварях, но чаще всего она гасла, толком не разгоревшись… И люди не были первыми и даже последними, но получились лучше прочих созданий… — Вновь короткий свист и писк, напомнивший Камру почему-то скрежет и лязг м'ашин. — Я не сразу пришел к истине и не сразу стал служить Ему, чье имя нам неизвестно и не произносимо людским языком…

— Неназываемый! — жалобно пискнула Лейда.

— Я видел то, что есть за пределами вашего мирка. Великие города и страны, народы, которым нет дела до копошения грязных степняков и много о себе воображающих имперцев… Великая земля черных, кто на ней бывал? Город Раззир видел триста царей, а кто из вас видел Раззир? В Денаресе я стоял перед руинами исполинского храма, и жрецы, служащие там, передавали предания тех, кто его строил, тех, кто не был людьми. Да, храм этот построили иные существа, и хотя они давно умерли, но с ними можно до сих пор говорить… Если бы ты, воин, тупой и храбрый, как твой конь, видел барельефы нижних ярусов, ты бы не отстирал свои штаны до скончания века… — Вновь странный свист и вой — пару минут. — Но боги не обманывают, — тихо выговорил чародей. — Если найти то, что им требуется, неважно для чего, они дадут в обмен силу. Все просто и честно. Даю, чтоб ты дал! Но, похоже, мы где-то ошиблись, а может, звезды неудачно совпали, и скоро грядет великая беда. Вы сможете убить меня, освободив от мук, сможете убить некоторых из нас… Вы сможете, наверное, убить Ундораргира, если повезет, и разогнать его орду. Но будет так, как должно быть. Мир будет очищен огнем и закален в крови… А теперь исполните обещание, убейте меня… Можете бросить мой жалкий остаток в костер — это будет больно, но недолго…

Голова на блюде усмехнулась еле видимым движением губ.

— Нет, — твердо сказал Адай минуту спустя. — Ты пока не заслужил смерть… К тому же не в моих правилах оказывать услуги без денег, тем более врагам…

— Ты солгал?! — процедил Рошгар и тихонько завыл.

— Не беспокойся, приятель, — с нескрываемой злой насмешкой произнес тысячник. — Твоя смерть от тебя не уйдет, просто сперва с тобой поговорят люди более толковые. У досточтимого Мак Арса, да и у благородной Алтен, не говоря о наших шаманах, будет, о чем порасспросить тебя. И уж они решат, то ли и в самом деле спалить тебя, то ли (смешок) раздавить зиелмянской стальной черепахой, то ли, может, если вы не сговоритесь, захоронить тебя где-нибудь подальше в пещере в горах, чтобы до возвращения Шеонакаллу не нашли.

И вновь не сдержал злой усмешки, слыша испуганный визг головы.

— Лейда!

— Да, арсаардар! — по-военному коротко отрапортовала грайнитка.

— Уважаемому чародею придется проделать долгий путь, подумай, как понадежнее упаковать… нашего гостя…

Следующим утром Адай с Серхо стояли на высоком холме и смотрели, как готовятся к возвращению их люди. И одновременно — вслед уходящему отряду. Они возвращались, а вот те уходили навстречу неизвестности. Дюжина всадников во главе с Шэту.

Молодой воин и его товарищи должны были доставить послание князя Макхея и трех ханов к вождям не покорившихся племен, среди которых был и его отец. Они ехали на северо-восток. Поначалу им следовало идти без дорог скрытно, тем более что в степи было еще много вражеских воинов, рассеявшихся после сражения с туменом Куййу. И лишь спустя седмицу они могли безбоязненно двигаться, выйдя на старый караванный путь…