Платье цвета полуночи

– Не забывай, что ключи у… – Лицо его жалко сморщилось, точно мордочка щенка, получившего строгий выговор. – Ты влезла ко мне в карман! – Сержант умоляюще воззрился на узницу, точно щенок, ожидающий чего-то похуже выговора.

К благоговейному изумлению сержанта, Тиффани с улыбкой снова протянула ему ключи.

– Ты ведь не думаешь, что ведьме нужен ключ? И я тебе обещаю, что вернусь к семи утра. Надеюсь, ты согласишься, что в сложившихся обстоятельствах это очень даже выгодная сделка, тем более что я выкрою время сменить повязку на ноге твоей матушки.

Выражение его лица было достаточно красноречивым. Брайан благодарно схватил ключи.

– Наверное, нет смысла спрашивать, как ты отсюда выберешься? – с надеждой поинтересовался он.

– Думаю, в сложившихся обстоятельствах тебе не следует задавать таких вопросов, верно, сержант?

Брайан замялся и тут же улыбнулся.

– Спасибо, что подумала про ногу моей мамы, – поблагодарил он. – А то она малость распухла да покраснела.

Тиффани вдохнула поглубже.

– Беда в том, Брайан, что о больной ноге твоей мамы думаем только ты да я. Там, снаружи, ждут старики, которым нужно помочь принять ванну. Нужно готовить пилюли и настойки и отвозить их людям в самые что ни на есть медвежьи углы. Вот взять господина Прыгги: он еле ходит, если я не разотру его мазью. – Тиффани вытащила на свет свой дневник, весь перевязанный верёвочками и резинками, и помахала им перед самым носом сержанта. – Здесь у меня расписаны разные неотложные дела, я ведь ведьма. Если я ими не займусь, то кто займётся? Молодой госпоже Троллоп вот-вот подойдёт срок, а она носит двойню, я уверена, я слышу, как бьются два крохотных сердца. А ведь у неё первые роды. Она и без того перепугана до смерти, а единственная повитуха живёт в десяти милях отсюда и, что греха таить, немного близорука и в придачу забывчива. Ты, Брайан, человек военный. А военные – люди изобретательные. Так что, когда бедная роженица попросит о помощи, ты ведь будешь знать, что делать, – я в тебя верю.

Тиффани с удовольствием отметила, что сержант побелел как полотно. Не успел он пробормотать ответ, как она уже продолжила:

– Понимаешь, я-то никому помочь не смогу, потому что злая ведьма должна сидеть под замком, а не то, чего доброго, прялку заколдует! Сидеть под замком – и всё из-за глупой сказки! А беда в том, что кто-нибудь может и умереть. А если я допущу, чтобы умирали люди, значит, я плохая ведьма. Но получается, я – плохая ведьма в любом случае… Наверное, так и есть, раз ты меня запер в темнице.

На самом деле Тиффани Брайану сочувствовала. Он стал сержантом не для того, чтобы решать подобные проблемы; его тактический опыт требовался главным образом для поимки сбежавшей свиньи. «Могу ли я винить его за то, что он всего-навсего исполняет приказ? – размышляла Тиффани. – В конце концов, молоток же не винят за всё то, что делает плотник. Но ведь у Брайана есть мозги, а у молотка – нет. Может, Брайану пора поучиться ими пользоваться».

Тиффани дождалась, пока стук его сапог затихнет вдали, подтверждая: сержант совершенно правильно рассудил, что нынешним вечером разумнее всего будет держаться от камеры на почтительном расстоянии, а заодно и малость поразмыслить о своём будущем. Кроме того, изо всех щелей уже вылезали Фигли, а уж они-то нутром чувствуют, как не попасться на глаза чужим.

– Не следовало тебе красть ключи у него из кармана, – пожурила Тиффани.

Явор Заядло сплюнул огрызок соломинки.

– Н-ды? Он же тебя запёртать хочет!

– Ну да, но человек-то он неплохой. – Тиффани сознавала: звучит это на редкость глупо, и Явор Заядло, конечно же, тоже это понимает.

– Дыкс ах-ха, точнякс, неплохой человек запёртает тебя, послухав енту фуфыристую старуксу? – прорычал он. – А как насчёт той громаздой мал-малой соплявой малюхи в белых кружавчах? Я уж тумкал, надо под ней сточну канавину рыть.

– Это водярная нимфа была, дыкс? – спросил Туп Вулли, но большинство Фиглей сошлось на том, что девушка сделана изо льда и почему-то начала таять. У самой нижней ступеньки в луже барахталась мышь, пытаясь выплыть на сушу[49].

Почти машинально Тиффани запустила левую руку в карман, вытащила кусок бечёвки и временно набросила его Явору на голову. Снова пошарила в кармане и достала любопытный ключик, найденный на обочине дороги три недели назад, пустой пакетик из-под цветочных семян и камешек с дыркой. Тиффани всегда подбирала камешки с дыркой (считалось, они приносят удачу) и носила их в кармане до тех пор, пока камень не протирал в ткани отверстие и не вываливался наружу – только дырка и оставалась. Для путанки на скорую руку этого вполне хватало, вот только обычно ещё требовалось что-нибудь живое. Жабий обед из жуков и сороконожек давно исчез, главным образом внутри Жаба, так что Тиффани подхватила своего адвоката и осторожно добавила его к сложной конструкции, невзирая на все жабьи угрозы возбудить судебный иск.

– Почему ты Фиглей не используешь? – негодовал Жаб. – Им это даже нравится!

– Да, но тогда в половине случаев путанка указывает на ближайшую пивную. Ну, потерпи немного, ладно?