Платье

«А кто-нибудь вообще видел когда-нибудь веселого налоговика?» – думает он. На свете нет профессии, располагающей к юмору меньше, чем эта. Служитель фиска не только не забавен, но и откровенно мрачен. Жан-Пьер, регулярно читающий еженедельники, причем всегда на старинный манер, в виде бумаги и типографской краски, будь то «Обс», «Экспресс», «Пуэн» – а в последние несколько месяцев и «Валер Актюэль», что, по мнению Изабель, представляет собой явный признак его скатывания на правые, реакционные позиции, – то и дело пропускает страницы, посвященные финансам, налогам, сбережениям и вложениям. Его ничто не угнетает так, как специально подготовленные тематические материалы, публикуемые газетами раз или два в год: «Налоги: решения для их минимизации», «Пользуйтесь с умом своими накоплениями», «Страхование жизни или гражданское общество по инвестициям в недвижимость: как сделать правильный выбор». Единственным чтивом, способным вогнать его в состояние такого же дискомфорта, является традиционная «Классификация больниц». Тем более что он не раз и не два спрашивал себя, кому это вообще надо. В конце концов, вряд ли кто-нибудь видел человека, который с сердечным приступом, разрывом аневризмы или острым перитонитом бросился бы в газетный киоск на углу, чтобы не дай бог не ошибиться адресом.

– Если я правильно поняла тебя, Жан-Пьер, в твоем представлении мужчины не ходят в платьях, португальцы на все руки мастера, а налоговики напрочь лишены юмора, так? Может, у тебя и другие предубеждения имеются?

Жан-Пьер, к этому моменту уже наливший себе очередной бокал вина (она в любом случае рано или поздно назовет его алкоголиком), выныривает из облака паров вина из винограда, выращенного в окрестностях города Бон.

– Предубеждения, говоришь? Ну ладно… Скажи-ка, вот твой кузен Патрик, тоже агент фиска, человек веселый?

– Не особо.

– То-то и оно!

Славно он заткнул ей рот. Получила по зубам? Чтобы отметить это, он наделяет себя правом еще немного промочить горло. А заодно и сменить позицию. Жан-Пьер встает с кресла, бесспорно удобного, и пересаживается на более просторный диван, где можно расположиться еще комфортнее.

– Моего кузена Патрика ты видел лишь раз в жизни и то на похоронах его жены. Рассказывать в день погребения анекдоты про бельгийцев, лишь бы доказать тебе, что у налоговиков есть юмор, он точно не собирался!

В словах Изабель слышится правота. Уместная и вполне уравновешенная. Жан-Пьер вновь чувствует себя совсем маленьким. Потерянным. Скукожившимся на просторах этого дивана. Еще пару секунд он видел себя скалой, но теперь кажется себе невзрачным, тщедушным человечком. А вот Изабель, в отличие от него, приросла весом, местом и объемом. Того и гляди, сейчас его раздавит. «Я женат на дорожном катке».

Если б она хотя бы со всем этим покончила, да еще и одним махом! Поставила точку! Чтобы больше ни о чем таком не говорить! Прикончила тему, как убивают злого парня в старых вестернах, которые он обожает, а она терпеть не может. «Опять будешь пичкать нас этой своей старой жутью?»

Жан-Пьер, точнее, то, что от него осталось, растерял всю свою гордыню.

– Так или иначе, но с тобой я ничего обсуждать не собираюсь, – ворчит он. – Мадам ведь у нас всегда права…

– Слушай, Жан-Пьер, а тебе не хочется пересмотреть свое поведение и убеждения? Пусть даже самую малость, а? Хотя бы разок, дабы посмотреть, что из этого получится?

Нет, гляньте на нее, она еще настаивает! Собственный муж, отец ее дочери, превратился в ничтожество (ну, или почти), а она, дрянь этакая, продолжает гнуть свое. Если так, то в этой женщине спрятался злой дух, приказывающий ей выпустить из него всю кровь, чтобы он умер от ран и медленно сдох в страшных мучениях.

Взволнованный этими кошмарными мыслями, Жан-Пьер в то же время говорит себе, что ему и правда не мешало бы подумать. Разве нормально видеть все в таком свете? Конечно же нет, но ему все равно надо ее запутать.

– Да, ты права… Ты совершенно права, Изабель! Твой кузен Патрик – хохотун еще тот. Что же до Поля с Соланж, то от одной мысли о них у меня в животе от смеха начинаются колики. В них же веселье бьет через край… да-да, бьет, даже не сомневайся! Впрочем, как и у всех других налоговиков. Любому дураку известно, что в школу фиска их набирают по критериям юмора. Там совсем не обязательно разбираться в налогах на недвижимость, наследственном праве и финансовых стратегиях, ничуть! Просто рассказал на экзамене стендап, и опля – диплом у тебя в кармане. Взять, к примеру, твою сестру. Специалистом по уголовному законодательству она стала только потому, что бесконечно далека от любого веселья. Будь у Катрин чувство юмора, наверняка пошла бы в налоговики!

На границе абсурда ему очень одиноко… Но ведь это она хочет, чтобы он надел платье!

– Не надо впутывать во все это Катрин. И прекрати говорить о моей сестре гадости. Спасибо!