Пластмассовый космонавт

«Отставить дальнейшие попытки!», – скомандовала им Земля. Последовал приказ на экстренный спуск. Но для него это было бы равносильно бегству! Родина доверила ему испытать новейшую дорогостоящую технику, а он что, должен, значит, дезертировать?! Да, Павел чувствовал тогда громадную, почти невыносимую усталость, но в его недавней работе лётчика-испытателя борьба с непослушной машиной была чуть ли не повседневной реальностью. Так что ситуацию спасло лишь то, что он имел за плечами громадный опыт в качестве лётчика-испытателя и смог в итоге найти выход из всех проблем. Успешное возвращение на Землю раздули в прессе до огромного достижения. Это сделало Беркута самым авторитетным советским космонавтом после Юрия Гагарина. Именно тогда за ним закрепилась репутация уникального профи и везунчика… После полёта он попал в обойму первоочередных кандидатов на новый полёт. Или как у них говорили, стал «первачом». Так в отряде неофициально называли парней из первой десятки претендентов на самые ответственные и почётные задания. Попасть в первачи было заветной мечтой каждого. Тем не менее, какой бы высокий статус в отряде космонавтов у тебя не был, перед каждым новым полётом ты обязан заново подтверждать своё право на место в экипаже.

Через полчаса состоялась тренировка экипажа на переносимость гравитационных перегрузок. До момента старта экипаж ежедневно подвергали всевозможным испытаниям. Никто из будущих космонавтов не бывает гарантирован от того, что завтра на его безоблачном небе вдруг не появится грозная туча – резолюция медиков «к космическим полетам не пригоден». Выдержать бесконечные вращения в центрифуге было нелегко даже тренированных лётчикам. К тому же в звёздном городке недавно установили закупленную в Швеции новейшую машину, которая создавала чудовищные перегрузки от – 10 до +15g, что даже в ожесточённом воздушном бою случается не часто.

На этот раз Кулик превзошёл командира, его более молодой организм легче справился с испытанием. Беркуту же пришлось поднапрячь волю, а ведь когда-то и он мог играючи закручивать на истребителе такие кренделя, что из фюзеляжа заклёпки вылетали. У другого бы пилота на его месте от такой воздушной акробатики, какой он баловался по молодости, просто позвоночник высыпался бы в трусы, но у него хребет и костяк были до того прочны от природы, что ему долго всё сходило с рук. Но возраст, кажется, начинал давать знать о себе. В какой-то момент у немолодого мужчины вдруг так сдавило грудь, что он впервые почувствовал, что вот-вот может потерять сознание. Его выручил, да что там говорить! Просто спас от краха и позора знакомый врач на пульте управления, который вовремя переменил режим…

Впрочем, когда, сорок минут спустя, космонавты – взмокшие и красные – выходили из зала с центрифугой, уже успевший полностью оклематься Беркут немного покровительственно похлопал молодого напарника по плечу:

– Ну, как настроение после каруселей?

– Не очень-то я их люблю, – по секрету поделился Кулик. – В полку мы на предельный высший пилотаж почти не летали, я уж и забывать стал, каково это, когда слышишь треск собственных позвонков, а кишки с их содержимым устремляются наружу.

– Хм, это ты верно подметил! – понимающе усмехнулся Беркут. Но стоило напарнику отвернуться, как подполковник с озабоченным выражением лица растерянно потёр себе грудь ладонью – тупая боль в сердце не проходила…

Последним пунктом программы сегодня был примерка новеньких скафандров. Пока космонавты надевали их с помощью сотрудников Центра подготовки, корреспондентам было разрешено их фотографировать. В конце примерки экипажу даже пришлось специально попозировать прессе в качестве этаких моделей. Большинство фотокорреспондентов окружили Беркута. Он неуклюже поднялся со стула, пошаркал ногами, попробовал развести руки в стороны. Скафандр сковывал движения, но поддавался. Туговат, конечно, «костюмчик», но ему ведь в нём не плясать в тесной кабине космического корабля, зато в условиях непредсказуемости грядущего полёта в этих «доспехах» жизни и здоровью космонавта угрожает намного меньше опасностей. Ведь эта модель прошла несколько модернизаций. Поначалу в него облачили манекен, того самого «Иван Ивановича», которого часами крутили на центрифуге, трясли на вибростендах, испытывали на динамическую и статическую прочность. Воздействовали высокими температурами в специальной камере. Когда пробы прошли успешно, в скафандр облачились испытатели и снова проверки – на земле, в воздухе, в бассейне с ледяной водой. После таких испытаний он фактически станет своему владельцу небольшой персональной спасательной капсулой на случай ситуации «если вдруг что-то пойдёт не так».

Журналисты просили Беркута принять то одну позу поэффектней, то другую, чтобы нашитый на плечо его новенького скафандра кумачовый флаг с вышитой золотом надписью: «СССР» выглядел более эффектно.