Пламя одержимости

— Хотите, поделюсь? — спросила Эбби. Ей очень не хотелось отдавать половину своего батончика. Но «Твикс» сам решил за нее этот вопрос, будучи уже заранее разделенным на два одинаковых батончика по самой своей твиксовой природе.

— Погодите-ка… — отозвалась Зои. Открыв свою собственную сумку, она вытащила из нее батончик «Сникерс». — Как насчет половины моего на половину вашего?

— Годится. — Эбби ухмыльнулась.

Совершив обмен, они принялись молча жевать. Шоколадная благость разлилась по всему телу Эбби, заставляя расслабиться. Зои уже не столь раздражала ее, как всего пару минут назад. Впрочем, в данный момент она ничего не говорила, так что причина могла быть и в этом.

— Знаете, я это не нарочно, — наконец подала голос Зои. — Так уж у меня глаза устроены. Я всегда так на всех смотрю. Тейтум однажды сказал, что я смотрю на людей взглядом хищника.

Щеки у нее покраснели, и она быстро заморгала, вдруг показавшись на удивление ранимой.

— У вас очень красивые глаза, — сказала Эбби.

— Правда? — Зои нахмурилась.

— Ну да, конечно.

— Ого… Спасибо.

Эбби проглотила последний кусочек своего «Сникерса».

— Вообще-то вы правы. Я не тот человек, чтобы составлять психологический портрет Моисея. Я и понятия не имела…

Зои кивнула.

— Зато я знаю, как мыслят его последователи, — продолжала Эбби. — И если он занимается сексом со своими последовательницами, сжигая при этом человека, у него должно быть какое-то очень веское обоснование для этого. Такое, которое полностью их убедит. Причем не только женщин, которых он трахает. А абсолютно всех.

Губы у Зои едва заметно дрогнули.

— Вообще-то просто не могу представить, как он это способен оправдать. В смысле, что он может сказать? Что это воля Божья?

Эбби приподняла бровь.

— Как раз это он наверняка и говорит.

Зои фыркнула.

— С какой это стати им в это верить?

— Еще в самой своей первой секте, еще будучи Уилкоксом, Моисей говорил, что его отпрыски станут ангелами, которые защитят нас во время апокалипсиса.

— Значит, он занимается сексом с этими женщинами, чтобы они забеременели? — спросила Зои, прикусив губу. — А что, вполне подходит… Так ему даже проще.

— Каким образом проще?

— Если Моисей верит в свой собственный бред, то это делает все его действия частью куда более масштабного плана. Он может лгать и самому себе.

Эбби откинулась на спинку кресла, комкая в пальцах обертку от «Твикса».

— Дот сказала нам, что последователи Моисея одержимы женскими менструальными циклами. Это может быть связано. Понимаете — чтобы правильно подгадать даты, заниматься сексом с конкретными женщинами в нужное время, чтобы они забеременели.

— Думаете, у него может быть расписание для женщин, которые должны с ним переспать?

— Это было бы далеко не впервые. Джим Джонс поступал точно так же в своей секте. — Эбби вдруг нахмурилась. — Только вот не расписание. А список. Список имен в расчете на следующее сожжение.

— Вроде того, про который нам рассказывала Дот.

— Всех очень интересовало, кто там в этом списке, — сказала Эбби. — Всем хотелось знать, с кем из женщин Моисей будет заниматься сексом в ночь сожжения.

Глава 35

Ночью страх по-настоящему расцветал. Дилайла, как настоящий эксперт по страху, хорошо это знала.

В течение дня всегда были всякие отвлекающие факторы. Дети, нуждающиеся во внимании. Задачи, требующие выполнения. Шумы и зрительные образы, на которых можно сосредоточиться. Но с наступлением ночи все эти отвлекающие факторы растворялись, полностью сходили на нет. Когда дети спят, когда темнота поглощает все цвета, оставляя после себя лишь тени и угрожающие силуэты, страх распускает свои многочисленные щупальца.

Присоединившись к общине Моисея, она получила некоторую передышку от ночных кошмаров. Вдали от Брэда и слишком уставшая, чтобы бодрствовать, Дилайла могла пропустить тот момент, когда ее голова касалась подушки, прямо до следующего утра. Какое блаженство…

Но теперь те часы без сна с широко открытыми глазами вернулись наверстать упущенное.

Она совершила ужасную ошибку.

Обрывочные картинки последних нескольких дней продолжали неустанно сменять друг друга у нее в голове. Моисей и Гретхен кувыркаются в траве под мучительные крики Брэда на заднем плане. Слова Гретхен: «Я надеюсь, что прошлой ночью мне был дарован мой собственный ангел». Роуз, рассказывающая о том, как ее собственную дочь отослали прочь. Ее обмолвка про мальчишку по имени Терри, который каким-то образом пострадал и которого забрала социальная служба. Осознание того, что Анна целыми днями возилась с Эмили и Роном, потому что ей было так велено. Чтобы отделить Дилайлу от ее детей, держать их порознь.