Плач земли

– Как раз за тем, – пояснил Вячеслав, – что моему трудному ребёнку необходима дисциплина. Воспитание. Моё упущение, что не могу уделять ему должное количество времени, но есть-то нам тоже нужно. Если я брошу дело, труды моих предков полетят коту под хвост. А парням в таком возрасте нужна закалка. Твёрдая рука, чтобы вырасти мужчиной, а не тряпкой. И пища для ума, чтобы к зрелому возрасту знать, что к чему. И одной матери тут не управиться, в чём мы и убедились на днях.

– Я думаю, что это не слишком хороший способ воспитания для пре-имаго, отбившегося от рук, – признался Аарон. – Условия, в которых нам приходится работать, подчас жестоки. Не каждый здоровяк без поломок выдержит такое.

– Просто подумайте, – попытался переубедить его Вячеслав. – Все финансовые затраты, которые не сможет покрыть факультет, я возьму на себя и оплачу их за счёт своей компании.

– Я обсужу это со своими сотрудниками, – Аарон участливо кивнул. Предложение казалось очень уместным и заманчивым, но слишком уж гладким. До подозрительности. В мире Аарона не бывало так, чтобы решение падало на голову само собой, особенно когда дело казалось финансовых единиц. Но взять в команду обалдуя казалось куда меньшей затратой, нежели истязать факультет и сотрудников кредитами.

– Дайте мне знать, если согласитесь, – Вячеслав поднялся со своего места и снова запахнул расползающийся на животе пиджак.

2

– Это не он, – пробормотала Лариса, пристально глядя сквозь исцарапанное стекло.

С противоположной стороны барьера на неё косился смуглый черноволосый парень, утянутый смирительными ремнями, как гусеница. Лицо его походило на фреску, сложенную из стеклянных пластинок: настолько глубоко полосовали некогда прозрачную преграду трещины и царапины. Веки так часто падали, прикрывая глаза, что казалось, налиты свинцом. И, хотя Лариса не ощущала запахов по ту сторону, она готова была поклясться, что сорочка парня источает смрад прокуренных комнат. Может быть, эти домыслы порождались логичной ассоциацией: Лариса краем уха слышала, что беднягу приволокли из лечебницы для особей с нарушениями психоструктуры. Подтверждая этот факт, за его спиной стояли в готовности два человека в костюмах реаниматоров. Один из них прижимал к груди прозрачный лоток со шприцем, другой – пристально наблюдал за пациентом, отслеживая каждое движение и слово.

– Вы уверены? – переспросил мужчина в форме штатного сотрудника ФСО.

– Разве я не узнаю своего сына? – с пренебрежением выдавила Лариса. Возмущение кипело за грудиной. Хотелось отхаркнуть его в лицо нахальному дознавателю. – А этого пре-имаго я никогда не видела раньше.

– И всё же? – издевательски скривившись, мужчина облокотился на стол. Прозрачный стакан, полный воды, пошатнулся перед Ларисой, замерцав гранями. Точно издевается! – Чип этого юноши инактивирован, а сам он дезориентирован в пространстве и времени. Больше пропавших этой возрастной и половой категории на настоящий момент в Иммортеле нет. Совпадений слишком много, Вам не кажется?

– Вы меня за деградантку держите?! – возмутилась Лариса, резким движением оттолкнувшись от стола. Каждая деталь в образе дознавателя раздражала до колик: и свежий запах лосьона после бритья, и замусоленная гелем для укладки чёлка, и воротник, что топорщился, касаясь мочек ушей. – Или за диссоциировавшую?! Это не Нери!

Сотрудник ФСО подарил ей сердитый, полный осуждения взгляд и откинул со лба чёлку. Но Ларисе было искренне плевать, как он оценивает её поведение.

– Меня зовут Гай, – подтвердил парень сонным голосом, словно пытаясь поддержать Ларису, – и она мне не мать.

– Тебя не спрашивали, щенок! – огрызнулся дознаватель, блеснув глазами.

– Покровители ещё дадут мне возможность взыскать с тебя за грубость, – парировал юноша за стеклом. Трещины пробежали по его лику, исказив до неузнаваемости. – Будь уверен, папаша!

Обстановка накалилась до предела. Звуки звенели под потолком, наслаиваясь друг на друга безобразной коростой. И Лариса дала бы волю негодованию, что теснилось внутри, угрожая выйти рвотой, если бы дверь в этот момент не отворилась и в помещение не зашёл Лихач, потягивая кофе из большого бумажного стакана. Он, как ни в чём не бывало, ухмыльнулся и расслабленно подмигнул ей. Затем с усилием хлопнул дознавателя по плечу.

– Что мучаешь её? – фыркнул он, не без иронии поглядывая на парня по ту сторону стеклянной стены. – Не он это – моржу понятно. Не наш Нери.

– Но, – попытался было возразить сотрудник ФСО, – по всем законам нормальной логики, иного просто не может быть…

– Плевал я на твои дурацкие умозаключения и на твою копаную логику, – отрезал Лихач, улыбаясь с парадоксальной доброжелательностью. – Прекращай, если не хочешь нарваться. Пусть парня уводят.

– Слушаюсь, – сотрудника ФСО словно подменили. – Опознание окончено. Можете быть свободны.