Плач Стали

Отобедав, волки расходились с вечеринки по лёжкам и логовищам, вот и настала наша очередь. Мы подошли к пиршественному столу, теперь уже никто бы не рискнул приблизиться к нам – не оспаривай волчью долю. Я поднёс остывшее сердце к губам, втянул ноздрями аромат… голова закружилась, внутри разверзлась пропасть, в глотке заклокотал рык, зубы сами вонзились в плоть. Я работал челюстями, захлёбывался блаженством и как дурак механически повторял про себя, что это сон, в лесу и ночью, да и пофиг вообще – грррр!

Боец и Чуня проводили меня на полдороги и, как заведено у волков, просто исчезли, не прощаясь. Возвращался я неспешно, приятно уставший, отяжелевший той плотоядной сытостью, с которой порой засыпал со Светой в обнимку.

Прошёл мимо дозоров, что таращили невидящие глаза в предутренний лесной морок, на секретной поляне слегка задержался. Кожу на лице сковала кровавая корка, по идее следовало умыться хотя бы снегом.

Глупое, смешное положение. Стоял и думал, что если это сон, умываться ни к чему, нет ничего. Но если это реальный сон, я от снега могу проснуться и слегка свихнуться – это просто не может быть реальным! С другой стороны проснуться с окровавленной моськой совсем не камильфо, могу напугать Свету и опять же свихнуться.

Решился умыться, и ничего особенного не произошло – всё тот же сон. В приподнятом настроении пробрался в землянку, осторожно вернул оружие на место и сам нырнул к Свете под бочок. Она улыбнулась во сне, забросила на меня ручку. Я тоже вроде бы сразу уснул. Немного портила настроение мыслишка – как же я уснул во сне? Вдвойне что ли уснул? Или… да не, ну нафиг!

* * *

Утром Света меня еле разбудила, и весь день я проходил задумчивый. Странный сон не отпускал воображение. Даже матушка встревожилась, что это, Горик, плохо кушаешь? Пришлось давиться неожиданно опостылевшей кашей. Как я ни улыбался, Светлана не сводила с меня внимательных глаз.

Ну, не совсем ещё получается вызывать лук – иногда не отзывается, будто спит, коряга корягой. Взял себя в руки, собрался, и к концу дня всё, вроде бы, нормализовалось – на тренировках с мечом показал стабильные результаты, в работе инструмент и утварь на ноги не ронял. С наступлением ночи с блеском прошёл особенно придирчивую Светкину проверку. Когда уснул… понятно, началось то же самое.

Попытался сменить программу, фигушки, – волчья песня не оставляла шансов. Только и смог полежать немного, размышляя, что это что-то новенькое в сновидениях, неизбежное, как контекстная реклама. Серьёзно, о чём бы ни пробовал думать, сверху списка оказывался вчерашний сон. Ладно, думаю, может, со временем надоест, а пока нет смысла бороться с собой…

На третье вот такое радостное утро в землянку вошли необычно торжественные мама и Остромысл. Я оглянулся на Свету, та сделала строгое лицо, даже нахмурилась. Я совсем растерялся, а она встала, сняла со стены колчан, вытряхнула на постель стрелы. Пожимаю плечами – я ведь даже во сне их сразу чистил. Мама и кудесник прикипели к ним взглядами. Ну, что в них такого? Обычные волшебные стрелы, эка невидаль!

– Покажи лук, – потребовал кудесник. Я не сразу осознал, что обратился он ко мне! Ничего не понимая, встал, вынимаю из чехла… да что за чертовщина?! Черные изгибы матово сверкнули в свете лучины. Он был таким только во сне, я что, ещё сплю? Или это не сон?

– Это не сон?! – вырвался возглас.

– Сон, – угрюмо сказал Остромысл, – рассказывай, что тебе снилось… лунатик.

Глава 16

– Охотился с волками. – Глухо проворчал. Вот и весь рассказ, расписывать подробности не счёл нужным, да и не просили.

– Неудивительно, что всё казалось сном, если всерьёз, легко слететь с катушек, – глубокомысленно изрёк Остромысл, пытливо заглянул в глаза, – точно ещё не слетел?

– Да как сказать-то? – пожал плечами, – вот ты, Григорий Петрович, сам-то понял, что спросил? То-то!

Он грустно улыбнулся.

– Согласна, вопрос сей непрост, потому давайте пока отложим, – подала голос матушка. – Меня смущает иное – какие волки охотятся по ночам?

– Ночные? – робко предположила Света. Остромысл и мама резко к ней обернулись. Светлана смутилась, – а что такого? Я не знаю, могут же быть ночные волки?

Мать покачала головой. – Ох уж мне эти молоденькие ведуньи! Лишь бы поскорей наставницу со свету сжить, всё им и так ясно! Что тебе о них успела рассказать бабушка?

Света виновато потупилась. – Ну… они хорошие… да и так же было видно!

– Ага, как Горик, да? – без улыбки уточнил Остромысл.

Света глянула с вызовом, – Да! А вот с тобой не всё ясно! Может, они тебя жрать при нас постеснялись?!

Мама легко согласилась. – Может. Это не совсем звери, вы, кажется, угадали. Волки и Горик одного поля ягодки… Сыночек, это необычные волки! – она бросила на меня виноватый взгляд.

– Да ты что! – Не смог сдержаться. – Только мне-то какая разница? Я ж о волках вообще ничего не знаю!

– Они как и ты, одержимые, то есть отмеченные… Да, сына, я знаю – это воля богов. Но…

– Воля богов не обязана быть доброй? – я насмешливо прищурился. – Как сама правда?