Плач смерти

– Все мы не такие. Но только люди, которые рядом, поздно открывают глаза на простые истины – для кого-то убийца – спаситель, для кого-то насильник – сильный мужчина, знающий, что лучше для женщины. Каждый поступок и сказанное слово имеет две стороны медали, одна из которых характеризует благородные стороны души, а другая – отравленные собственными пороками, выдаваемые за достоинства. Йенс – насильник, которому вы потакаете. Защитник, пользующийся вашей добротой и почитанием. Но есть ли гарантии, что он не обернет вашу заботу против вас самих?

Злата промолчала. Что и требовалось доказать.

– Я пойду встречу фею, а ты вычисти тут все, что напоминало о ее присутствии. Больше она сюда не явится.

– Мулцибе́р…

– Нет. Если есть кто-то еще, кем восторгался по ночам орк, скажи лучше сразу. Их тоже заберу с собой. Я не позволю подобному распространяться по континенту и отравлять его.

Обогнув женщину, я быстрым шагом направился к ее лачуге. Магия багровым покрывалом укутывала землю, напитывая своими силами. Я со злостью вскинул руку и призвал силу обратно – она извивалась, рычала, но послушно втягивалась в мое тело, царапая изнутри. Различные эмоции – от страха до восхищения, наполнили до краев, заставляя испытывать легкое головокружение.

Уголки губ дрогнули, когда я пробирался сквозь толпу зевак, что собрались посмотреть на представление. Дымка не успела дойти до этой части поселения, что значительно облегчало мое присутствие здесь: чужие эмоции и мысли не затмевали разум.

Добравшись до хижины Златы, я в легком прыжке пересек ступени, которые вели ко входу. Постучавшись три раза, услышал, как по ту сторону обрушились ругательства и ворчание феи. Я облокотился правой рукой о дверной косяк и скрестил ноги в щиколотках, испытывая легкое волнение, которое было мне несвойственно. Спустя пару минут на пороге появилась фея – приталенное белоснежное платье подчеркивало ее фигуру, оголяя левое бедро в широком вырезе. Золотистые волосы забраны в незамысловатый пучок, лишь пара прядей выбились и обрамляли красивое разъяренное лицо. С кончиков ее пальцев слетала магия, оседая на траве подобно хлопьям снега.

– Что? – раздраженно процедила фея, заметив мой пристальный взгляд. Если тогда, в лачуге, я чувствовал ее страх, то теперь он сменился на раздражение и злость. Судя по тому, как яростно Касандра метала молнии с рук, пытаясь контролировать магию, ее силе позавидовал бы любой. Я не мог оторвать взгляда от феи, с полуулыбкой на губах наблюдая за тем, как она яро одергивает платье, пытаясь сделать вырез на ноге не таким ярко выраженным. Прикусил нижнюю губу, пытаясь скрыть смешок, когда такая нежная, хрупкая девушка зарычала, разодрала подол платья с другой стороны и кивнула самой себе. Теперь ее кожа оголялась с обеих сторон, делая фею схожей с воительницей. Раскрасневшееся лицо выражало победу – легкая усмешка на губах, высоко поднятая голова и руки, упертые в бока. Но потом ее улыбка померкла, когда она медленно обернулась на меня и сморщила нос. Я выгнул бровь, удивившись разительной смене настроения – от раздражения до восторга собственной победой над тесным платьем и опять к началу.

– И?

– И? – повторил я за феей, сбитый с толку.

– Я же должна слушаться вас, правитель, не так ли?

– Да, но…

– Тогда закончим с этим побыстрее. – Фея быстро спорхнула с крыльца, раскрыв небольшие бирюзовые крылья, и мягко приземлилась на землю. Обернувшись через плечо, она выразительно округлила глаза и развела руки в стороны. Я сошел со ступеней и, обхватив подбородок феи, чуть приподнял его.

– Правителей должны бояться и почитать, фея, а не вытирать об них ноги подобными выходками.

– Правителей должны уважать и любить, – парировала Касандра. – Если вдруг ваш праведный гнев решит обрушиться на меня, смогу дать отпор – не магией, так кинжалом убью во сне и убегу на другой континент, где никто не будет знать, кто я.

От услышанного я издал лишь нервный смешок, не в силах понять, лжет девушка или нет. Не мог пробиться сквозь толщу магии, которая скрывала ее мысли и желания. Я нахмурился и чуть подался телом вперед, пытаясь уничтожить заслон, но заслужил настороженный взгляд Касандры, которая неправильно расценила мои действия. Я убрал руку, выпустив ее подбородок, и протянул ладонь.

– Я не причиню тебе вреда. Убивать не разрешаю, но, если сильно надоем, можешь ткнуть пару раз кинжалом под ребра.

Пришла очередь Касандры удивляться. Она раскрыла рот и распахнула зеленые глаза, начав прерывисто дышать – то ли от смущения, то ли от дерзости подобного ответа. Моргнув пару раз, девушка пришла в себя, мотнула головой и подозрительно посмотрела на меня.

– Вы ведете себя слишком откровенно с жителями континента. Вы действительно правитель или обводите всех вокруг пальца?