Питер. Битва близнецов

– О, – сказал Убер беспечно. – Время со мной летит незаметно.

* * *

Убер засмеялся – весь в крови. Чечен остановился, перевел дыхание.

Он уже запыхался его бить.

– Что ты ржешь? – спросил он у скинхеда. – Давай, хватит отлынивать, начинай пиздеть.

Чечен приблизился, посмотрел в глаза Убера, затем размахнулся и ударил. В последний момент Убер убрал голову, кулак только скользнул по скуле, содрав кожу. Убер засмеялся.

– Уфалла, – сказал Чечен в сердцах. Он согнулся, видимо, неудачно потянул мышцы во время удара.

– Ну ты же не думал, что все будет так просто? – Убер показал розовые от крови зубы. – Стой, стой! Ладно, ты хотел историю, я расскажу тебе историю… – Скинхед на мгновение задумался. – …скажем, про ангелов. Как тебе?

– Про ангелов? – Чечен даже остановился. С интересом посмотрел на Убера. Тот поднял голову.

– И про их чудесные имена. – Скинхед растянул губы в улыбке. – У вас же, мусульман, тоже есть ангелы?

– Только без богохульства. Я этого не люблю, – предупредил Чечен.

– Никакого бого… фак!

Чечен врезал ему прямой в нос. Голова Убера мотнулась назад. Брызги крови разлетелись по всей комнате.

– Для вдохновения, – пояснил он.

Глаза Убера осоловелые. Голова мотнулась обратно, из носа хлынула кровь. Убер как после нокдауна начал заваливаться влево, затем вправо. Затряс головой.

«Хорошо, что привязан», подумал он невпопад. Ха-ха-ха. Смешно.

Несколько мгновений он видел все словно со стороны. Темная комната с ободранными стенами, которые покрывают древние граффити – времен еще до Катастрофы. В комнате единственная лампа, свисающая на проводе с потолка. Лампа медленно раскачивается, световое пятно пробегает туда-обратно по грязному полу. На полу окурки и мусор. Черные пятна крови.

Убер сидит под лампой, полуголый, в крови и порезах. Он привязан к стулу, руки стянуты за спиной. Рядом стоит мучитель по прозвищу Чечен. На самом деле он то ли татарин, то ли грузин. Чечен вынимает нож из ножен, медленно обходит Убера по кругу. Словно примеряясь, с чего начать.

Лампа качается. Качается. Качается.

Убер заговорил – мягко, проникновенно. Он смотрел на Чечена и говорил.

– Понимаешь, все ангелы сделаны из света. Так уж повелось.

– Что это значит? – Чечен нахмурился. Он, похоже, вообще не любил загадок.

– Что они не из какой-нибудь дешевой хренотени.

Чечен кивнул.

– А!

Убер откинул голову, чтобы кровь не заливала глаза. Затем снова выпрямился и продолжил:

– А когда ты из сделан из света, то у тебя должно быть соответствующее имя. Нельзя быть ангелом по имени Толик. Только представь: Эм си в квадрате Толик. Равно энергия. Как-то несерьезно. Следишь за моей мыслью?

– Ну? – сказал Чечен.

– В общем, такое дело. Я тут подумал, что если бы я был настоящим ангелом, там, на небесах… меня бы звали… знаешь как? Тебе понравится.

Чечен склонил голову на плечо, оглядел Убера.

– Ну и?

– Видишь ли, у каждого ангела есть имя, – сказал Убер. – Которое отражает что-то в нем. Какую-то важную черту. Скажем, Метатрон означает Глас Божий. Абаддон – Истребление, Губитель. Это ангел-убийца, разрушитель. Селафиил – Молитва к Богу, он побуждает людей молиться. Теперь понятно?

Чечен, заинтересовавшись, опустил нож.

– Как-как? Повтори.

– Селафиил, – сказал Убер.

Чечен поднял густые брови.

– Села… Охренеть имечко. И это означает… молитва к Богу?

Убер кивнул.

– Совершенно верно. Рад, что ты следишь за ходом моей мысли, брат. Теперь я должен вернуться к началу и напомнить: если бы я был ангелом, то у меня должно было бы быть соответствующее имя…

– Да. И какое?

Убер сплевывает кровь, голос его звучит слабее.

– Меня бы звали… слышишь?

Чечен заинтригованный, наклонился, чтобы лучше слышать. В следующее мгновение Убер ударил его головой в нос. Страшный хруст. Чечен отлетел назад и упал. Нож со звоном проскользил по полу.

Убер, весь забрызганный кровью Чечена, жуткий, сказал:

– Меня бы звали: ОТЪЕБИСЬ.

8. Перо в крови

– Мика, – позвал Убер. – Мика, ты где? Это я, Убер.

Тишина.

Затылок Убера заледенел. Сердце замерло так, что он испугался, что оно превратилось в стекло и сейчас от боли треснет, развалится на тысячу, миллион кусков.

– Мика!

На полу в луже крови лежало черное перо. Рядом скорчилась Нэнни. Глаза ее были открыты – и пусты. Кажется, в них отражались небеса и ворота.

Убер наклонился. Поднял перо.

* * *

Весь перевязанный, Хвост сидел за столом и закусывал. Нос у него перебит и заклеен пластырем, под глазами страшными синяки. Сломанная нога примотана бинтами к палке. На столе лежал огромный нож, кукри в ножнах. Нож того… голубоглазого фашиста…

Хвост иногда вспоминал тот момент, когда шлюха оттолкнула его на рельсы и побежала. Он открыл дверь, чтобы принести ей еду и воду – как обычно. Даже не собирался трахать, сегодня он был в благодушном настроении. А она выскользнула из цепей и ударила его палкой. Обычной палкой. Боль была страшная. Хвост ощупал шишку на голове. Даже в глазах потемнело.