Питер. Специальное издание

Шимун Врочек Метро 2035: Питер. Специальное издание

Автор идеи – Дмитрий Глуховский

© Глуховский Д.А., 2017

© Врочек Ш., 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Вместо пролога

Мы все уже умерли.

Тем, кто читает это послание, моя последняя просьба. Представьте:

Допустим, мы выпустили джинна из бутылки.

И нам не загнать его обратно. Теперь нам придется загадывать желание.

Мы загадываем желание.

Тысячи, миллионы наших желаний исполняются одновременно.

Какое было самое заветное, самое сильное и самое неэгоистичное из них?

Хочу, чтобы этот мир просто исчез.

Сгорел в ядерном огне.

Вымер от чумы.

Захлебнулся в отбросах.

Теперь мы все получили.

Все разом.

…Пожалуй, это единственное из человеческих желаний, которое действительно могло исполниться.

Аминь.

И покойся с миром.

«…счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным».

Часть I Сырая земля

Как старой собаке с поджатым хвостом
зачем ей сейчас, беби, зачем ей потом
в продрогшем кафе снятся зимние сны
на этой холодной земле не бывает войны

холодной земле
холодной земле
холодной земле

Так не плачь, моя птичка, пока есть дрова
хорошие спички и в трубке трава
немного угля и большая кровать
и эта сырая земля где мы будем спать

сырая земля
сырая земля
сырая земля[1]

Глава 1 Тигр

Иван помедлил и погрузился в воду по пояс. Сначала он даже не понял, что это вода – настолько теплой, неотличимой она была от душного воздуха Приморского туннеля. Иван поднял автомат над головой и пошел вперед. В узком луче фонаря возникали то куски тюбинга, то остатки сгнивших кабелей. Гладь воды казалась бесконечной. Под зеленоватой мутной поверхностью таилась своя жизнь. Иван брел, водоросли обтекали его вокруг пояса. Вода промочила защитные штаны, прохлада дошла до кожи. В отсвете фонаря мелькала размытая тень «калаша».

Кланк! – донеслось издалека. Иван замер.

Он положил автомат на плечо, выключил налобник. Свет погас. Жесточайшая, глубокая темнота была вокруг. Звуки. В этой темноте что-то плюхало, принюхивалось, чавкало и жевало, рвало кого-то на части кривыми острыми зубами и шло дальше.

Иван ждал, борясь с желанием дать очередь из автомата.

Вспомнились рассказы про разбежавшихся зверей из зоопарка на Горьковской. «Спокойно. Только встречи с тигром мне и не хватало».

Выждав минуту, он включил фонарь. Это было как возвращение домой. Человек может обходиться без многого: без еды, без воды, но без света он просто ложится и ждет смерти, словно темнота высасывает из него последние силы. Иван повел головой. Зеленоватая вода колыхалась в узком луче.

Через двести метров будет выход на платформу. Самое смешное, что Горьковскую, где был зоопарк, открыли незадолго до Катастрофы. Перепуганные смотрители побежали вниз, спасаться, а зверей бросили. И сейчас наверху такое… Иван покачал головой, луч фонаря качнулся вместе с ним.

«Где же я видел эту штуку? – подумал Иван. – Ладно, разберемся на месте».

* * *

Станции в питерском метро строили на так называемых «горках», на подъеме туннеля. Поэтому в самом глубоком месте воды было по пояс, а ближе к «Приморской» стало по щиколотку. Иван замедлил шаг. Диод вяло моргнул, свет стал бледным.

Ну, вот. Батарейки сели.

Найдя место посуше, Иван достал зажигалку. Раскалив батарейку над пламенем так, что держать стало невозможно, вставил ее в фонарь и взял следующую. Батарейки протянут еще минут двадцать – пока будут остывать.

Физику, блин, знать надо.

А потом придется на карбид переходить. Иван однажды натолкнулся на метростроевский склад карбида. Килограммов пятьсот – в четырех металлических бочках. Отличная штука карбид, только носить тяжело. Но зато свет самый лучший. Карбидная лампа не слепит, а освещает все вокруг – ровно, тепло.

Даже любимый диод, не раз выручавший в самых фиговых ситуациях, ничто против обычной карбидки. Иван вставил раскаленную батарейку в фонарь, защелкнул крышку. И только потом начал трясти рукой – ну, бля. Обжег пальцы все-таки.

Белый тусклый свет вырвался из фонаря. Иван зажмурился. Подул на ладонь, сжал пальцы, разжал. Перед глазами мерцали пятна. Надо двигаться, пока свет еще есть.

Иван надел каску, пристегнул ремешок. Быстрее, быстрее.

Двадцать минут максимум. Потом еще раз нагреть.

Иван закинул автомат на плечо и побежал, плюхая сапогами. От сырости туннели обваливаются, можно запросто получить по голове куском потолочной отделки. Хорошо, что машины, откачивающие воду, еще работают. Так говорил дядя Евпат, а ему Иван верил. Гул, который слышно в перегонах… «Чуешь» – говорил дядя Евпат и многозначительно поднимал узловатый палец.

Вот и рейка.