Письма с войны

Группа, которую вел мистер Борелли, была небольшой. Вместе с Реджиной их было всего пятеро. Марко сел напротив неё, слегка отодвинувшись, чтобы лучше видеть остальных. Справа от неё, через два места, сидел блондин, Реджина знала его, они пересекались, когда брюнетка забирала сына из садика и когда обязанности мэра заставляли её выбраться в лес, где мужчина, работавший лесорубом, показывал и объяснял, как они восстанавливают лесной массив, чтобы компенсировать ущерб от вырубки.

Через три стула слева, зарывшись дрожащими пальцами в каштановые волосы и опустив голову, сидел мужчина. Он выпрямился, и Миллс нахмурилась, узнав Джефферсона Хэттера, отца Пэйдж. Классный руководитель Генри уведомил родителей о том, что Алиса Хэттер погибла в автомобильной аварии. Реджина послала цветы и соболезнования. Она хотела зайти к Джефферсону и отнести лазанью, но, представив блондинку лежащей в гробу, не смогла заставить себя это сделать.

Темнокожая, бесстрастно глядящая перед собой женщина, сидящая рядом с Марко, была на несколько лет старше Реджины. Брюнетка была не знакома с ней и её историей, но, видимо, она скоро всё узнает, учитывая, что впереди целый вечер.

- Спасибо, что пришли сегодня, – начал Марко. – Мне приятно видеть новые лица, и я улыбаюсь не потому, что не сочувствую вашей утрате, но потому, что горжусь вашим мужеством.

Реджина вздрогнула и опустила глаза.

- Всегда нелегко терять тех, кого любишь. И иногда нам требуется помощь, хотя мы и не привыкли просить о ней. Поэтому мы собрались здесь. И чтобы подать пример новичкам, сегодня начну я.

Марко откинулся на спинку стула, и начал говорить, вспоминая Марию, свою жену, умершую от болезни Альцгеймера двадцать пять лет назад. Он не мог иметь детей, но Мария любила его. Она не узнавала мужа, но он любил её до последнего. И теперь дня не проходит, чтобы он не тосковал по ней, не думал, не молился о её душе.

Реджина знала историю старика, но, когда он закончил, уступая право слова следующему, брюнетка почувствовала, как внезапно вспотели ладони и отвела глаза, чувствуя себя ученицей, не выполнившей домашнего задания.

Следующим заговорил Джефферсон. Реджина краем уха слышала, что Хэттера в сеансах групповой терапии обязал участвовать суд. После смерти жены его нашли дома с передозировкой и сейчас Пейдж находилась на попечении ближайших соседей, пока её отец медленно собирал свою разбитую жизнь по кусочкам. Он был краток. Сказал, что понемногу смиряется с утратой. Но Реджина чувствовала, что он хочет только вернуть опеку над дочерью и ради этого торопит самого себя с выздоровлением.

К счастью, после Джефферсона взял слово лесоруб, представившийся Робином. Он сидел, упираясь локтями в колени:

- Знаю, что каждый год возвращаюсь сюда примерно в это время. Два месяца назад была годовщина смерти Мэриан. Жена покинула нас почти четыре года назад. Мы с моим мальчиком остались одни. Она умерла через три дня после его рождения. Послеродовые осложнения. Роланд, считай, и не видел матери. Иногда мы вместе смотрим фотографии, но он узнает её не так быстро и живо, как других. Но сын хотя бы знает, что это она. Каждый год я обещаю себе, что проведу годовщину с Роландом, поминая Мэриан, и каждый год с приближением этого дня я чувствую себя так, будто на грудь ложиться гора и давит, мешая дышать. Это несправедливо по отношению к Роланду, ведь у него день рождения. Но мы очень стараемся.

Реджина посмотрела на Робина, ловя его взгляд. Слишком хорошо она знала, какие чувства он испытывает. Мужчина взъерошил волосы и продолжил:

- В этом году Роланд пошел в школу. И в первый день я практически не вставал с постели, постоянно думал о том, что Мэриан должна была быть с нами. Должна была фотографировать и смущать Роланда, прося его посмотреть в камеру. Он легко пережил этот день. Пришел домой такой взволнованный и показывал мне свои рисунки. И когда мы шли по улице, постоянно говорил мне, кто его новые учителя, и с кем он сегодня подружился.

- А ты? – перебил Марко. – Что ты чувствуешь, видя, как Роланд растёт без Мэриан?

- Честно говоря, – отозвался Робин, – мне кажется, что я предаю её память.

- Почему тебе так кажется?

- Потому что как можно быть счастливым, когда твой любимый умер? – только когда четыре пары глаз обратились к ней, Реджина поняла, что сказала это вслух.

Марко ободряюще улыбнулся и одобрительно кивнул:

- Реджина, ты хочешь рассказать нам, что тебя привело?

Обычно за такое фамильярное обращение брюнетка отчитала бы любого, но здесь она не может спрятаться за маской мэра. Здесь её пост не имеет значения, и она не может просто рявкнуть на Марко и сказать, что не будет говорить. Все эти люди, они, за неимением более подходящего определения, такие же, как она сама, скорбящие.

- Тебе необязательно говорить, – быстро заверил Марко, – иногда душа исцеляется, когда просто слушаешь других.

Она покачала головой и выпрямилась, складывая руки на животе:

- Нет, думаю, я смогу продолжить.