Письма с войны

Один? Реджина перестала дышать, когда поняла, что значит эта цифра. У них не было возможности сделать вторую совместную фотографию. И третью. И четвертую. Или заполнить тот альбом, который она готовила блондинке в подарок и который сейчас лежал в шкафу вместе с остальными вещами, слишком напоминавшими Эмму. Этот измятый снимок, сделанный больше трёх лет назад – единственное свидетельство их отношений. Дыхание участилось, и брюнетка прижала ладонь к груди. Три года? Неужели этому фото три года?

Судорожное дыхание нарушало тишину в комнате, когда Реджина уронила фотографию и взяла следующую. Она, Генри и Эмма на его третьем дне рождения. Королева, Принц и Рыцарь. Стоят в доспехах из фольги и в бумажных колпаках, тесно обнявшись.

Её охватила тревога, и, с силой запихнув фотографии обратно в сумку, Реджина поднялась на ноги, всё еще держась за грудь. Она всё ещё одна. Августа и Генри нет. Они остались вдвоем с призраком белокурого солдата.

Привычка привела её в кабинет, где Реджина некоторое время смотрела на дверцу бара, а потом, минуя её, вытащила лист бумаги и ручку. И вывела два слова, которые всегда успокаивали её:

Дорогая Эмма…

Глава 23

Реджина, как бы трудно ей не было поначалу, вырабатывала в себе привычку перебирать вещи Эммы. Чаще всего, после этого она писала девушке, погружаясь в их общие воспоминания. Миллс никогда не вынимала из сумки всех вещей сразу, отчасти, потому что, глядя на снимок, не могла отложить его, собравшись разобрать конверты, читала письма, а взяв в руки красную куртку Свон, подолгу сидела, сжимая в руках порядком поношенную кожу. А отчасти потому, что просто не могла этого сделать. Ей казалось, что, как только сумка опустеет, и всё её содержимое окажется перед глазами, девушка окончательно исчезнет из её жизни, оставив в сердце пустоту.

Арчи был впечатлён её инициативой. Реджина стала приносить их фото на сеансы психотерапии, когда доктор просил её припомнить какой-нибудь счастливый момент. Через месяц она извинилась перед Августом за свою вспышку и даже вызвалась помочь с поисками жилья. После их ссоры мужчина решил отложить переезд, но спокойный разговор прояснил ситуацию. И в сентябре, когда Бут осторожно заикнулся о лофте над мастерской Марко, брюнетка смогла кивнуть и предложила сходить и осмотреть квартиру вместе. Через две недели они с Фигаро переехали, и Реджина отнеслась к этому спокойно.

Настроение у Миллс часто менялось. Иногда, по ночам, она просыпалась в холодном поту от того, что, как ей казалось, слышала звонок телефона или во сне ощущала рядом чужое тепло. И в первые секунды, еще не проснувшись, женщина забывала, что некому звонить ей по ночам. Что Эмма уже много лет не ложилась в эту постель. Иногда она звонила друзьям и разговаривала с ними, и, хотя Кэтрин постоянно приглашала её куда-нибудь, Реджина всегда отказывалась, боясь оказаться уязвимой.

Но иногда случались особенные ночи. Редкие, но они много значили для Миллс. Ночи, когда она вскакивала с кровати и торопливо вытаскивала из сумки в шкафу письма Эммы или часами пересматривала её видео-послание.

Для всех жителей Сторибрука этот вечер среды был самым обычным. Грэм, работающий в ночную смену, патрулировал улицы на крузере. Кот миссис Джинджер крался сквозь кусты в соседский двор. Генри крепко спал в своей постели, одетый в костюм шерифа Вуди, который он выбрал в этом году для Хэллоуина и наотрез отказался снимать.

В эту тихую октябрьскую ночь Реджина сидела в тёмной гостиной. Впервые за два года, а может быть, и за более долгий срок, учитывая, сколько солдата не было дома до её исчезновения, все вещи, связанные с Эммой, лежали перед ней. На кофейном столике мозаика из фотографий, видеокассета, которую Август послал сестре, лежит на подушке рядом с Реджиной. Ворох писем на столике и на диване. Рисунки Генри сложены на краю стола, и стопка такая высокая, что опасно кренится, угрожая рассыпаться. Рядом с нетронутым бокалом вина лежит открытый альбом, слепо глядя так и незаполненными страницами в потолок. Миллс лежала на диване, прислонившись спиной к подлокотнику, единственным источником света в комнате был светящийся экран ноутбука, стоящего у неё на животе. Женщина смотрела видео-послание, наслаждаясь звуком любимого голоса.

- Я вас всех люблю. И я всё время думаю о вас, ребята. Присматривайте друг за другом.

Она снова нажала на «плей». Эмма улыбнулась в камеру.

- Эй! С Днём Рождения, Генри. Мне жаль, что меня сейчас с вами нет, но я могу поспорить, что твоя мама устроила супер-офигенную вечеринку.

Реджина медленно закрыла глаза, представляя, что Эмма рядом. Тепло ноутбука грело живот, голос девушки лился в уши, позволяя ненадолго вообразить, что Эмма лежит на ней.