Письма с войны

Январь 2, 2007.

Эмма,

Доктор Хоппер смотрит, как я пишу это, так что, обещаю, я не стану снова кричать на тебя. Видимо, он больше не доверяет мне самой писать эти письма. Он настаивает на том, что мы должны поговорить по душам, что это поможет. Начался новый год, и я обещала Генри и самой себе, что стану лучше. Забавно. Я уже слышу, как ты говоришь, что я «офигенная», но, сказать по правде, последнее время я вовсе не была офигенной.

Ты стала первой, кого я впустила в свою жизнь за очень долгое время, и я никогда не забуду этого. Я не знаю, где ты. Не знаю, жива ты или умерла. Не знаю, суждено ли мне увидеть тебя снова. Я многого не знаю. И мне не нравится не знать. Это пугает меня. И меня всё еще пугает, что тебя нет так долго. Я никогда не зависела от других, но с тобой всё по-другому. Не знаю, как, но ты стала моим лучшим другом. И хотя мы часто это друг другу говорили, сейчас я жалею, что не могу сказать это ещё раз. Я хотела бы снова увидеть тебя. Хотела бы ещё раз поцеловать. Обнять. Увидеть, как ты играешь с Генри. Он тоже по тебе скучает. Наверное, он бы скучал еще сильнее, но это невозможно.

Я упоминала доктора Хоппера. Он помогает мне справиться с моей скорбью. Ненавижу это слово. Оно намекает, что ты больше не вернёшься, а я ужасно хочу верить, что однажды я открою входную дверь и увижу тебя, стоящую на пороге. И эта вера всегда будет жить в глубине моего сердца, но сейчас мне нужно научиться жить, не видя повсюду твой призрак.

Я должна описать одно наше счастливое воспоминание и объяснить, почему оно счастливое. Трудно выбрать какое-то одно. Я никогда еще столько не улыбалась, как в то время, когда мы с тобой и Генри были втроём. Но помнишь тот день, когда мы покупали Генри школьные принадлежности? Ты так боялась, когда просила меня об этом. Ты помогала Генри примерить новые кроссовки, пока я ушла за джинсами. И когда я вернулась, увидела, что Генри сидит на стуле, а ты стоишь перед ним на коленях, он баловался и совал ногу тебе в лицо, а ты кривилась и говорила, что у него ноги воняют. И вы хохотали, и всё повторялось сначала. Это было здорово. Идеально.

Я всегда знала, что ты часть нашей семьи, но я жалею, что мы не успели закрепить это. Думаю, что, может быть, тебе тоже этого хотелось.

Люблю.

Реджина.

* * *