Письма молодого врача. Загородные приключения

– Но что же я могу вам ответить?

– Мне не с кем посоветоваться. Полагаю, вы могли бы мне подсказать лучше остальных. Я доверяю вашему мнению.

– Очень лестно с вашей стороны.

Она снова поглядела на его серьезное и вопрошающее лицо с темно-голубыми глазами и густыми светлыми усами, словно гадая, шутит он или нет. Он же, напротив, сосредоточенно ждал ее ответа.

– Понимаете, очень многое зависит от того, что вы умеете делать. Я не знаю, сможете ли вы с уверенностью сказать, какими талантами и наклонностями обладаете, – продолжила девушка.

Они медленно шли по лужайке в сторону дома.

– У меня их нет. То есть, нет ничего, достойного упоминания. У меня плохая память, и я медленно соображаю.

– Но вы очень сильный.

– О, если бы сила чего-то стоила. Я могу выжимать сорокакилограммовую штангу до команды «опустить», но что это за талант?

Мисс Уокер тотчас вспомнила каламбур касательно «идти к барьеру» – спортивному или судебному, – однако вид у ее спутника был настолько серьезный, что она подавила смешок.

– Я могу пробежать полторы тысячи метров за 4 минуты 50 секунд по гаревой дорожке и за 5 минут 20 секунд по пересеченной местности, но как это мне поможет? Я мог бы стать профессиональным крикетистом, но это не очень престижная профессия. Знаете, престиж меня не волнует, однако мне не хочется огорчать старушку.

– Это вы о своей тетушке?

– Да, о ней. Понимаете, мои родители погибли во время восстания сипаев, и с тех пор она меня воспитывает. Она очень хорошо ко мне относится, и было бы очень жаль с ней расстаться.

– Но зачем же вам с ней расставаться?

Они дошли до садовой калитки, и девушка положила ракетку на верхнюю перекладину, серьезно и сосредоточенно глядя на своего спутника в белом фланелевом костюме.

– Тут все дело в Браунинге[16], – ответил Чарльз.

– В ком?

– Только не передавайте мои слова тете! – Он понизил голос до шепота. – Я ненавижу Браунинга.

Клара Уокер внезапно рассмеялась таким веселым смехом, что Чарльз забыл все страдания, нанесенные ему поэтом, и тоже расхохотался.

– Я его не понимаю, – продолжал он. – Пытаюсь, но он слишком заумный. Несомненно, дело тут в моем недомыслии, не отрицаю. Но поскольку я его не понимаю, без толку притворяться, что мне все ясно. Да к тому же тетя, конечно, очень расстраивается, ведь она очень любит этого автора, и ей нравится по вечерам читать вслух его стихи. Сейчас она читает его пьесу «Пиппа проходит мимо», и уверяю вас, мисс Уокер, мне не под силу понять даже смысл названия. Вы наверняка считаете меня ужасным глупцом.

– Но в целом он наверняка не так заумен, как это название? – произнесла она, стараясь приободрить Чарльза.

– Он просто ужасен. Знаете, у него встречаются чудесные места. Полет трех голландцев, «Эрве Риэль» и кое-что еще – отличные пассажи. Но вот на прошлой неделе мы читали одну вещицу. Тетя споткнулась на первой же строке, и для этого нужно очень много, поскольку она прекрасно понимает автора. Эта строка звучит как «Сетебос и Сетебос и Сетебос».

– Похоже на какое-то заклинание.

– Нет, так зовут персонажа. Сначала я подумал, что это три разных господина, но тетя говорит, что это один человек. А потом автор продолжает: «Он думает, что обитает в лунном свете». Очень странный пассаж.

Клара Уокер снова рассмеялась.

– Вам не надо думать о расставании с тетушкой, – сказала она. – Представьте, как ей будет без вас одиноко.

– Ну, да, я об этом думал. Однако надо помнить, что тетя во всех отношениях еще далеко не бальзаковского возраста и весьма недурна собой. Не думаю, чтобы ее неприязнь к мужчинам распространялась на конкретных людей. Она может завязать новые отношения, и тогда я стану третьим лишним. Все складывалось прекрасно, пока я был мальчиком, и был жив ее первый муж.

– Но, боже правый, не хотите же вы сказать, что миссис Уэстмакотт собирается снова выйти замуж? – ахнула Клара.

Молодой человек посмотрел на нее вопрошающим взглядом.

– О, это, знаете ли, лишь эмпирическое предположение, – ответил он. – Однако, разумеется, это может произойти, и мне хотелось бы знать, к чему тогда приложить руки.

– Я бы очень хотела вам помочь, – проговорила Клара. – Но я и вправду очень мало знаю о подобных вещах, однако могу поговорить с отцом, у которого огромный жизненный опыт.

– Сделайте одолжение, поговорите, буду вам очень благодарен.

– Обязательно поговорю. А теперь я должна проститься с вами, мистер Уэстмакотт, поскольку папа забеспокоится, куда это я запропастилась.

– Спокойной ночи, мисс Уокер. – Он приподнял фланелевую кепку-тенниску и направился к себе в сгущавшихся сумерках.

Клара думала, что они были на лужайке последними, однако, оглянувшись с лесенки, ведшей к высоким створчатым окнам, она заметила две темные фигуры, направлявшиеся к их дому. Когда те приблизились, она узнала в них Гарольда Денвера и свою сестру Иду. Клара услышала их неразборчивые голоса, затем раздался так хорошо ей знакомый мелодичный, несколько детский смех.