Письма молодого врача. Загородные приключения

Но, господи боже, куда я забрел? Все началось с берчспулских фонарей и столбов. А я-то сел написать конкретное письмо. Однако даю тебе разрешение в отместку быть столь догматичным и дидактичным, сколь ты пожелаешь. Каллингворт говорит, что моя голова похожа на лопнувшую коробочку, из которой в разные стороны летят семена. Бедные семена, боюсь, какие-то куда-то попадут – или нет – по воле судьбы.

В последний раз я писал тебе вечером после своего приезда сюда. Наутро я занялся делами. Ты удивишься (по крайней мере, я был удивлен), увидев, каким я могу быть точным и методичным. Прежде всего я отправился на почту и за шиллинг купил большую карту города. Вернулся и приколол ее к столу у себя в комнате. Затем я принялся изучать ее и наметил несколько маршрутов, чтобы обойти все улицы. Ты понятия не имеешь, что это такое, пока не возьмешься за дело. Я завтракал, выходил около десяти утра, ходил до часа, скромно обедал (вполне укладываясь в три пенса), затем снова ходил до четырех, возвращался и записывал результаты. Каждый пустующий дом я помечал крестиком, а каждого врача – кружком. К концу поисков у меня были полные табличные данные по всему городу, и можно было одним взглядом оценить, где возможно обосноваться, и какое там будет противодействие.

Тем временем я обзавелся совершенно неожиданным союзником. На второй вечер дочь хозяйки торжественно вручила мне карточку жильца снизу. На ней было написано «Капитан Уайтхолл», а чуть пониже в скобках: «Военно-транспортный флот». На обороте карточки были строки: «Капитан Уайтхолл (военно-транспортный флот) свидетельствует свое почтение доктору Монро и будет рад видеть его у себя за ужином в 8:30». На это я ответил: «Доктор Монро свидетельствует свое почтение капитану Уайтхоллу (военно-транспортный флот) и с радостью принимает его любезное приглашение». Я понятия не имел, что означает «военно-транспортный флот», но решил включить это словосочетание в ответ, поскольку капитан, похоже, придает этому особое значение.

Спустившись вниз, я увидел забавно выглядевшую фигуру в сером домашнем халате с лиловым поясом. Это был пожилой мужчина с седеющими волосами не белого, а мышиного цвета. Усы и борода у него, однако, были желтовато-каштановые, а лицо худощавое, но в то же время опухшее, испещренное мелкими морщинками, с мешками под удивительными светло-голубыми глазами.

– Ей-богу, доктор Монро, сэр, – сказал он, пожимая мне руку. – С вашей стороны очень любезно было принять соседское приглашение. Да, сэр, ей-богу!

Это предложение оказалось очень характерным для него, поскольку он почти всегда начинал и заканчивал говорить божбой, а середина, как правило, была отмечена изысканной вежливостью. Формула эта была настолько регулярной, что я могу ее опускать, а ты сам ее додумаешь при описании его реплик. Многоточие тебе об этом напомнит.

– Я всю жизнь привык дружить с соседями, доктор Монро, а соседи мне попадались ох какие странные. Ей…, сэр, видите, я человек скромный, а сидел с генералом по правую руку и с адмиралом по левую, ногами же упирался в британского посла. Я тогда командовал военным судном «Хеджира» в Черном море в 1855 году. Взорвался он во время шторма в Балаклавской бухте, и мало что от него осталось.

В комнате стоял сильный запах виски, а на каминной полке красовалась откупоренная бутылка. Сам капитан говорил, как-то странно запинаясь, что я поначалу отнес на счет дефекта речи, но его шаткая походка, когда он вернулся к креслу, показала мне, что он уже основательно нагрузился.

– Не могу предложить вам много, доктор Монро, сэр. Ножку… утки и компанию моряка. Не королевских ВМС, сэр, хотя я в обхождении… получше, чем некоторые из тамошних. Нет, сэр, под чужим флагом я не живу и после имени не ставлю «королевские ВМС». Но я слуга королевы, ей… Никаких там суденышек-торгашей! Выпейте, сэр! Напиток хороший, а я уж немало на своем веку выпил, чтобы ощущать разницу.

За ужином я подобрел от выпивки и еды и поведал своему новому знакомому о планах и намерениях. Пока я не ощутил удовольствия от разговора, то не осознавал, насколько же мне одиноко. Он выслушал меня с сочувствием и, к моему ужасу, налил мне полный стакан чистого виски. Он так разошелся, что я лишь смог уговорить его отказаться от второй порции.

– Все у вас получится, доктор Монро, сэр! – вскричал он. – Уж я-то в людях разбираюсь с первого взгляда, и у вас все получится. Вот вам моя рука, сэр, я с вами! Не стыдитесь пожать ее, ей…, хоть я и сам так говорю, она была открыта бедным, а не негодяям с тех пор, как я вышел из пеленок. Да, сэр, из вас бы вышел хороший судовой помощник, и я… рад, что вы со мной на одной палубе.