Письма молодого врача. Загородные приключения

Это давало повод задуматься. Звучали эти слова не очень приятно, но я подумал, что она хотела сказать, что чистота комнат не подлежит сомнению, поскольку ими остаются довольны эти джентльмены. Мы договорились о цене, я велел через час подать чай, пока обернусь до вокзала и привезу вещи. Носильщик доставил их за восемь пенсов (я сэкономил четыре пенса на кэбе, дружище!), и вот так я обосновался в сердце Берчспула с надежной базой для дальнейших действий. Я выглянул из окна своего жилища на вонючие дымоходы и серые покатые крыши, перемежаемые парой шпилей, и дерзко погрозил им чайной ложкой.

– Или вы меня победите, – произнес я, – или я вас.

Ну, ты вряд ли ожидаешь, что человека постигнет приключение в первый же вечер в чужом городе, однако со мной оно случилось – весьма тривиальное, это верно, но и в то же время довольно яркое. Конечно, подобное может произойти скорее в книге, но верь слову, что все было так, как я описываю.

Допив чай, я написал несколько писем, в том числе Каллингворту и Хортону. Затем, поскольку вечер выдался дивный, я решил прогуляться и осмотреть место, где я оказался волею судьбы. «Лучше начинать так, словно намерен продолжать», – подумал я. Так что я натянул сюртук, надел тщательно вычищенный цилиндр и вышел на улицу с внушительной тростью с металлической ручкой в руках.

Я направился в парк, являвшийся своего рода светским центром, и обнаружил, что мне там все нравится. Стоял дивный вечер, воздух был свежий и ароматный. Я присел и целый час слушал оркестр, глядя на семейные выходы и чувствуя себя особенно одиноким. Музыка почти всегда погружает меня в минор, так что пришло время, когда я почти не выдержал и направился к дому. В общем и целом мне казалось, что Берчспул – это место, где можно прожить счастливую жизнь.

В конце Кадоган-Террас (где я теперь проживаю) находится небольшая площадь, где сходятся несколько улиц. Посреди нее стоит большой фонарь на широком каменном пьедестале высотой примерно в полметра и шириной три с половиной метра. Идя из парка, я заметил там какое-то движение. Собралась толпа, в центре нее что-то кружилось. Я, конечно же, никоим образом не намеревался во что-либо вмешиваться, но не мог не протолкаться сквозь толпу и поглядеть на происходящее.

Зрелище было не из приятных. Изможденную и забрызганную грязью женщину с ребенком на руках избивал крепкий детина, который, как я понял из его грязных ругательств, был ее мужем. Он был из тех краснолицых и темноглазых типов, которые могут выглядеть очень зловеще, если захотят. Было очевидно, что он пьян до безумия и что она пыталась вытащить его из какого-то кабака. Я появился как раз тогда, когда он ударил ее наотмашь под крики толпы «Позор!», потом снова бросился вперед с явным намерением снова ее ударить под робкие увещевания собравшихся.

Если бы это происходило в добрые старые студенческие годы, Берти, я бы сразу вмешался, как и любой на моем месте. У меня аж мурашки по коже побежали от злости. Но приходилось думать о том, кто я, где я и зачем сюда приехал. Однако есть вещи, которых просто нельзя вынести, так что я сделал пару шагов вперед, положил руку на плечо детине и сказал как можно более примирительным и дружелюбным тоном:

– Хватит, хватит, милый! Возьми себя в руки.

Но вместо того, чтобы «взять себя в руки», он чуть не сбил меня с ног. Я на мгновение растерялся. Он бросился на меня, как молния, и врезал мне по шее ниже подбородка, когда я чуть запрокинул голову. Скажу тебе, я пару раз судорожно сглотнул. Как ни внезапен был удар, я машинально его парировал как человек, знакомый с боксом. Он бил от локтя, а не корпусом, и я на мгновение отвлек его, пока продышался. Затем он снова обрушился на меня, а толпа разразилась восторженными криками, нас толкали, и мы почти что вошли в замок на пьедестале, о котором я говорил.

– Дай, врежь ему как следует! – орала толпа, которая уже забыла, из-за чего все началось, и видела лишь то, что мой противник на пять сантиметров ниже меня.

И вот, дорогой Берти, через несколько часов после приезда в город я оказался на пьедестале посреди орущей враждебной толпы в съехавшем на затылок цилиндре, докторском сюртуке и лайковых перчатках, дерясь на кулаках с каким-то негодяем. Это ли не невезение, спрашиваю я тебя?