Письма к Евгении или Предупреждение против предрассудков

Представитель метафизического и механистического материализма Гольбах отвергал объективный характер случайности и в своем детерминизме доходил до прямого фатализма. Однако учение о необходимом характере явлений природы, в том числе и поступков человека, которого он рассматривал как часть природы, было сильнейшим доводом против измышлений теологов о "божьем промысле" и чудесах. Гольбах не знал, что сущность движения, внутренний импульс, в силу которого оно совершается, это борьба противоположностей; но даже просто логически выведенное признание внутренней активности материи позволило Гольбаху вытеснить идею бога из ее последнего, деистического убежища. Воинствующий атеист Гольбах видел порочность деизма, неспособного окончательно порвать с идеей бога: "Деизм - это мировоззрение, на котором не сможет задержаться долго человеческая мысль; так как он строится на иллюзии, то рано или поздно он выродится в нелепое и пагубное суеверие". (П. Гольбах, "Система природы..."). Гольбах вел последовательную борьбу против деизма, посвятив ей немало страниц и в "Системе природы", и в некоторых других сочинениях. Замечательна его прозорливость: в XVIII веке деизм был еще относительно прогрессивным учением - с позиций деизма Вольтер и некоторые другие просветители успешно атаковали ортодоксальную веру, в дальнейшем же он действительно стал одной из форм подновления религии идеологами реакционной буржуазии.

Признание психических явлений свойством материи имело громадное значение для теоретического обоснования атеизма, для положительных суждений о нормах поведения человека, согласных с "естественным законом", с признанием того, что нет другого существования, кроме земного, и что именно оно должно быть единственным предметом человеческих забот и попечений. "Те, кто предположили наличие в человеке нематериальной, отличной от тела субстанции,- говорит Гольбах,- сами не поняли своего утверждения и придумали лишь некоторое отрицательное качество, о котором они не имели настоящего представления... То, что называют нашей душой, движется вместе с нами, но движение есть свойство материи". (П. Гольбах, "Система природы...").

Но если "душа" - не более чем свойство материи, не может быть и речи о ее бессмертии: свойство неизбежно исчезает с разрушением его материального носителя. "Элементарнейшее размышление о природе нашей души, - утверждал Гольбах, - должно было бы убедить нас, что мысль о ее бессмертии является простой иллюзией". (П. Гольбах, "Система природы...").

Однако какие же поистине пагубные последствия имела эта иллюзия, с древнейших времен отравляющая сознание людей! Без нее не было бы веры в загробную жизнь и в воздаяние, а эта вера, как не уставал подчеркивать Гольбах, дает лишь мнимое утешение, она стала источником действительных страданий миллионов людей и средством обогащения касты жрецов, которым "небесное царство помогло... овладеть земными царствами". "Ожидание будущего блаженства и страх будущих мучений,- заключает Гольбах, - лишь помешали людям думать о том, чтоб стать счастливыми здесь, на земле". (П. Гольбах, "Система природы...").

Так из положения философского материализма о единой материальной субстанции Гольбах делает важнейший, революционный атеистический вывод, характерный для всей его критики религии и церкви.

Отдавая должное воинствующему атеизму Гольбаха, мы не можем пройти мимо того, что за двести лет, отделяющие нас от его времени, научная критика религии сделала огромные успехи. В атеистическом наследии французских материалистов XVIII века приходится отделять то, что выдержало испытание временем, от уже устаревшего.

Произведениям Гольбаха и его друзей была свойственна ограниченность, обусловленная механическим характером их материализма и идеалистическим пониманием общественной жизни. Правда, некоторые из них, в первую очередь Дидро и Гельвеции, подчас проявляли известную неудовлетворенность механистической точкой зрения и даже формулировали отдельные диалектические положения. Были у них, особенно у Гельвеция, попытки, хотя и не последовательные, переступать через порог идеализма в области истории. Однако при решении основных проблем социальной жизни идеализм владел ими целиком, и это сказалось, в частности, на их определении источников религии, ее роли в обществе и путей ее преодоления.