Письма к Евгении или Предупреждение против предрассудков

"Система природы, или О законах мира физического и мира духовного": ("Systeme de la Nature, ou Des lois du monde physique et du monde morale") -таково полное название книги появилась в 1770 г. Вокруг нее сразу же разгорелась ожесточенная борьба, оставившая глубокий отпечаток и на самом лагере просветителей. Последовательный атеизм "Системы природы" послужил поводом для самого резкого отмежевания сторонников воинствующей проповеди атеизма от тех, кто предпочитал довольствоваться трусливым, половинчатым деизмом. Дидро, написавший для "Системы природы" заключительную главу, отметил главное, за что, по его мнению, следует ценить эту книгу. "Я предпочитаю, - писал он,- ясную, свободную философию, как она изложена, например, в "Системе природы" и еще более в "Здравом смысле"... Автор "Системы природы" не является атеистом на одной странице, а деистом на другой: его философия монолитна". Иначе отнесся к "Системе природы" Вольтер. Многие ее положения, конечно, были для него вполне приемлемы и вполне соответствовали его собственным воззрениям - особенно в отношении христианства и церкви. Но с воинствующим атеизмом этой книги деист Вольтер примириться не мог, считая, что она "сделала неисправимое зло". Резко отрицательно встретил "Систему природы" и Руссо. Настороженное отношение к ней части просветителей объяснялось еще опасением, что она вызовет репрессии, губительные для всего движения. И опасения эти не были напрасны.

В августе 1770 г., тотчас же после своего появления, "Система природы" вместе с некоторыми другими книгами была приговорена парижским парламентом к публичному сожжению. В пространной речи королевский прокурор Сегье выразил всю ненависть господствовавшей верхушки общества перед этими "мятежными" сочинениями и прежде всего перед "Системой природы", автор которой оставался неизвестным.

Подробно изложив содержание "Системы природы", прокурор заявлял, что ее сочинитель "превосходит своей дерзостью Эпикура, Спинозу и всех философов, или, вернее, всех атеистов прошлых веков", что "в глазах этого святотатца" вера в бога - "вредный предрассудок, порожденный страхом, возвещенный обманщиками, распространившийся благодаря невежеству и трусости, укрепившийся при помощи деспотизма". "По его мнению, неистовствовал Сегье, вполне разгадавший революционную суть материализма и атеизма, - лица, стоящие во главе нации, - не что иное как узурпаторы, присвоившие себе пышный титул представителей бога только для того, чтобы безнаказанно и деспотически распоряжаться страной. Согласие между духовенством и монархической властью в его глазах не более как союз против рода человеческого". ""Система природы" и подобные ей сочинения,- продолжал этот страж трона и алтаря,- имеют в виду не только подорвать христианскую религию, но и разрушить до основания всякую веру, всякий страх божий..."; проповедуемое ими учение стремится не только посеять семена атеизма, но и передать "всю исполнительную и законодательную власть в руки большинства", уничтожить "неравенство между общественными группами и сословиями". Прокурор призывал к "спасительной строгости" и прямому походу против "дерзкой" книги. (Выдержки даны по переводу речи прокурора Сегье, опубликованному в кн.: К. Н. Беркова, "П. Гольбах", М., 1923, стр. 67-71). Следом за светской властью ее осудили власти духовные. В ноябре того же года специальным декретом инквизиции "Система природы" была внесена в "Индекс запрещенных книг", в котором значится и по сей день.

И во Франции и за ее пределами обскуранты охотно вняли призыву королевского прокурора и папскому запрету; не жалея ни времени, ни бумаги, они принялись за критику гольбаховского труда. Особенное усердие в этом безнадежном деле проявил доктор теологии парижский каноник Бертье, уже год спустя издавший два тома своего "Рассмотрения материализма, или Опровержения "Системы природы"". В Германии наряду с другими "Систему природы" взялся опровергать "философ на троне" Фридрих II. Против нее были обращены и многочисленные брошюры, в которых убогие аргументы, призванные удалить "язву неверия", перемешались с бранью и пасквилянтством. Однако все эти писания успеха не имели - разве что способствовали большей славе "Системы природы", вышедшей в предреволюционные годы в девяти изданиях на французском языке, а позже неоднократно появлявшейся на немецком, английском, испанском языках и - в отрывках - на русском, несмотря на жесточайший цензурный режим в конце XVIII века.