Письма к детям

А теперь приступим снова к переговорам. Думаю, эта игра{22} покажется тебе весьма успокаивающей. Она представляет собой что-то вроде такого средства, которое врачи называют альтернативой: если у тебя болит голова, игра снимает боль, а если голова у тебя не болела, то скорее всего заболит от игры.

С наилучшими пожеланиями твоему семейству любящий тебя

Ч. Л. Доджсон

Р. S. Думаю, что в начале и в конце моего письма ощущается некоторая вольность, чтобы не сказать дерзость. Следовательно, я могу рассчитывать на то, что в любом ответе, который ты соблаговолишь послать мне, будет некоторое достоинство, чтобы не сказать чопорность.

Агнес Халл

Дорогая Агнес!

(Пожалуйста, не обращай внимание на то, что я начал свое письмо так. Ты также можешь начать свое письмо ко мне, как тебе заблагорассудится.) Думаю, я могу спокойно послать твой билет в Истберн, так как даже если ты приедешь в город завтра, у тебя будет время забрать его. У тебя будет достаточно времени, чтобы налюбоваться билетом и прочитать его от первой до последней строчки. Эви, прочитав «с 4 до 7», захлопает в ладоши и воскликнет:

— Замечательно! Это самые счастливые годы моего детства! Алиса, прочитав билет, скажет:

— Отношение 4 к 7 есть число, какую долю число 4 составляет от числа 7.

Ты, прочитав билет, непременно скажешь:

— Сколь незначительна та часть дня, когда мы действительно свободны от мистера Доджсона! До четырех он нестерпимо докучает всем, а около семи приходит снова, чтобы предложить прогулку в Девонширский парк или какую-нибудь другую чепуху в таком же роде!

Так что билет даст массу пищи тем слабым органам, которые вы называете «наши умы».

Привет Эви и Джесси. (Не знаю, что передать Алисе. Пожалуйста, посмотри, выдержит ли она «наилучшие пожелания».)

Неизменно любящий тебя друг

Ч. Л. Доджсон

Катлин Эшвеге

Крайст Черч, Оксфорд 24 октября 1879 г.

Дорогая Катлин!

Я очень рад получить от тебя письмо, так как я был совершенно уверен, что мне не придется больше ни увидеть тебя, ни даже услышать о тебе. Ведь все, что я знал о тебе,— это фамилия, ни призрака имени, ни тени адреса, и мне отнюдь не хотелось тратить все мое небольшое состояние на объявления вроде таких:

«Если юная леди, некогда проезжавшая по железной дороге...» или до конца своих дней бродить по улицам, повторяя: «Катлин!», как та молодая женщина, которая приехала за тридевять земель на

поиски своего возлюбленного, зная о нем лишь, что его зовут «Эдвард» (или «Ричард», думаю, что историю ты знаешь лучше меня) и что он обретается где-то в Англии. Вряд ли нужно говорить о том, что на розыски у нее ушло некоторое время. Я знаю лишь, что если бы ты очень захотела, то смогла бы написать мне через Макмиллана{23}. Но прошло уже три месяца с нашей встречи, и я потерял всякую надежду, поэтому сюрприз был приятный.

Теперь я надеюсь, что могу считать тебя одним из моих маленьких друзей. Я люблю детей (за исключением мальчишек), и у меня больше маленьких друзей, чем я смог бы сосчитать на пальцах, даже если бы я был сороконожкой. (Кстати, есть ли у них пальцы? Боюсь, что у них только ноги, но, разумеется, они используют их для той же цели, и поэтому никакие другие насекомые, кроме сороконожек, не могут научиться умножать столбиком.) У меня есть несколько маленьких друзей, которые живут неподалеку от тебя: одна девочка в Беккенхеме, две в Балхеме, две в Херн Хилле, одна в Пекхеме, поэтому у меня есть шанс оказаться в твоих краях еще до того, как наступит 1979 год. Если мне случится оказаться в твоих кругах, могу ли я навестить тебя? Я очень сожалею, что твоей шее ничуть не легче. Может быть, тебя нужно свозить в Маргейт? Маргейтский воздух такой целебный: он излечивает кого угодно от чего угодно.

Должно быть, у тебя уже есть две мои книги об Алисе. А есть ли у тебя «Охота на Снарка»? Если нет, то я буду очень рад прислать тебе ее. Иллюстрации (их нарисовал мистер Холидей) очень хороши, а стихи, если не захочешь, можешь не читать.

Как правильно произносится твоя фамилия? «Эсквидж» или как-то иначе? Это немецкая фамилия?

Если ты умеешь играть в «Дублеты», то за сколько звеньев тебе удастся превратить КАТН в LEEN{24}?

С наилучшими пожеланиями твоей маме.

Твой преданный друг Чарлз Л. Доджсон

Агнес Халл

Крайст Черч, Оксфорд 25 октября 1879 г.

Дорогая Агнес!

Жила-была одна девочка. Однажды (как сейчас помню, это было 30 сентября) написал я ей письмо и не получил в ответ ни слова (интересно, знаешь ли ты эту девочку?). И лишь спустя 2 или 3 недели я получаю от этой юной особы (не думаю, что ты ее знаешь) послание, в котором говорится примерно следующее: если бы я написал ей, то она, возможно, соблаговолила бы написать мне. Разве это не жестоко? Но поскольку я слишком люблю эту юную особу (нет, у меня не осталось ни малейшего сомнения в том, что ты ее не знаешь) и поэтому не могу сердиться на нее, что бы она ни сделала или ни сказала, я написал ей письмо (но, разумеется, ты ее не знаешь) и отправил его той же почтой, которая доставит это письмо тебе.