Пируэты (не) для слабаков

Эта дружеская ласка придаёт мне сил. Надеюсь, не почудилось. Я потираю покрасневшие запястья и обвожу взглядом маленькую прихожую. Старые обои на стенах с масляными пятнами около выключателя, облупившаяся краска на косяках, рваный линолеум, неровные стопки запылившихся книг великих классиков на полке, гардеробная с треснутым зеркалом. Съемная хата. Я принюхиваюсь: травкой и тут балуются. Выйти из этой квартиры нужно вместе с боссом, иначе меня отсюда вынесут в мешке. Может, даже не в одном.

– Как могу к вам обращаться? – я посылаю Князю улыбку Моны Лизы.

– Обращаться к тебе буду я, – недружелюбный авторитет возвращается в кухню, послав мне кривую ухмылку.

– Дрон, мы останемся? – Волк бросает на меня восхищенный взгляд, и я понимаю, что это по-прежнему единственная брешь во вражеском окружении.

– Конечно, оставайтесь, – облизываю я пересохшие губы и умоляюще смотрю в его серые глаза. – Кто же меня потом до дома проводит? Вы такой высокий, красивый, сильный.

Дрон удивленно изгибает рыжеватые брови, и двумя пальцами со сбитыми костяшками берёт меня за подбородок:

– А кто тебе сказал, что ты туда вернешься? Двигай на кухню, – он подталкивает меня вперёд. – Что, Волк, я слышал ты запал на эту девочку? Еще пощупаешь ее за буфера. В комнату идите пока.

Мне как будто в спину выстрелили. На ватных ногах я вхожу в прокуренную тесную кухню и сажусь на прожженный сигаретами дерматиновый диван. На столе – бутылка виски, пачка дорогого курева, два стакана и пепельница с окурками. Из закуски – кружочки лимона на блюдце и поломанная шоколадка.

Князь проходится по мне взглядом.

– Выпьешь? – На его пальце поблескивает перстень с бриллиантами, а на запястье – золотые часы.

– Выпью, – я расстёгиваю молнию на куртке.

Дрон ставит на стол чистый стакан, и Князь самолично наливает мне виски.

– Лед есть? – оглядываюсь я, примечая тяжелые предметы и кухонные ножи.

Дрон молча достаёт из морозилки пригоршню льда и кидает в мой стакан. Мы выпиваем не чокаясь. Дорогое пойло обжигает горло и согревает заледеневшее от ужаса нутро.

– Как думаешь, зачем привезли тебя сюда?

– Не ради удовольствия, – я выуживаю сигарету из его пачки, хотя уже полгода, как завязала с этим делом.

– Правильно понимаешь. – Князь даёт мне прикурить от массивной черной бензиновой зажигалки. – Еще какие мысли?

– Никаких, если честно, – я выпускаю вверх три кольца дыма. – Я чиста перед законом и людьми. Денег у меня нет, а проблем – выше крыши. Раз уж вы меня сюда притащили, то наверняка знаете все. Шоу вашими стараниями накрылось медным тазом, организатор свалил за бугор, администратор крякнул, а я провалялась в больнице месяц и осталась у разбитого корыта.

– Вот про организатора твоего мы и хотели потолковать, а ты всё бегаешь от нас…

Передо мной на стол ложатся договоры и счета. Обвинения Князь выдвигает серьезные и угрозы тоже. Конни успел перед отъездом прокрутить аферу на крупную сумму, потому и свалил так поспешно, наплевав на меня. Жестокая месть за то, что я его бортанула. Впрочем, он сделал это, скорее всего, чтобы я, теряя тапки, рванула искать его в Германии.

– Не знаю ничего об этом контракте, – отодвигаю я документы.

– Значит, ты поможешь нам найти своего подельника.

– Он бросил меня.

– Это все, что ты можешь мне сказать?

– Да… Поверьте, у меня нет никаких оснований покрывать его. А после этого, – киваю на бумаги, – придушила бы герра Кляйна своими руками.

Князь глядит на меня с усмешкой, встаёт и трогает Дрона за плечо. Тот тащит меня за шкирку прочь из кухни.

Упираюсь руками в пошарпанные дверные косяки:

– Да не знаю я ничего! Жизнью клянусь.

– Дэн, Волк! – Дрон толкает меня в спину.

Пролетаю через весь коридор и впечатываюсь в Волка. На секунду наши взгляды встречаются.

– Спаси меня, – шепчу я.

Сильные руки на мгновение прижимают меня к себе. Дрон выхватывает меня из объятий Волка и вставляет в рот кляп.

– На крышу ее, – рычит он. Вместе с Дэном они волокут меня из квартиры. Железная лестница прямо напротив двери ведёт на чердак. По ней меня пинками загоняют наверх.

Сугробов на крыше намело уже по колено, а снег все не унимается. Подставляю лицо под летящие снежинки, чтобы остудить голову, и закрываю глаза. В висках стучат молоточки.

– Будешь говорить, овца, или дальше будешь упираться?! – голос Дрона действует на меня как разряд тока на лягушку.

– Я не при делах.

Во мне теплится надежда, что Волк не даст меня тронуть.

– Действуйте! – командует Дрон и защёлкивает наручники на моих запястьях.

Волк и Дэн тащат меня к краю крыши. Каждое движение их отработано. Они хватают меня за ноги, и я повисаю вниз головой на высоте девятого этажа. Я не боюсь верхотуры, работая зачастую без страховки под самым куполом концертных залов. Сейчас я ору, но кляп душит меня. Дышать становится все труднее, кровь приливает к голове, и судорога сводит всё тело.

– Не дергайся! – вопит Волк, сильнее вцепляясь в мою ногу. Я безвольно повисаю в их руках, задыхаясь в беззвучных рыданиях.

Дрон издевается словно себе в удовольствие, повторяя трюк еще пару раз. Меня вновь приводят в квартиру.