Пираты Тагоры

Рытвины, заполненные пузырящимся, гулко булькающим месивом, приходилось обходить десятой дорогой. От них несло кислотами так, что глаза резало, стоило приблизиться шагов на пять. Проплешины, над которыми клубилось нечто, похожее на серебристый туман, он обходил тоже. Время от времени из тумана доносились голоса – какие-то странные, искаженные эхом, нечеловеческие голоса. Они навязчиво бормотали, а иногда неожиданно четко бросали ему в спину фразы на неизвестном языке. Птицелов не понимал смысла, но от интонаций его пробирало до мозга костей. Что-то подобное он слышал в радиопостановке по мотивам пьесы Отула Сладкоголосого «Путешествие по преисподней».

Здесь то жутко, то странно,
Голоса вдалеке
Говорят из тумана
На чужом языке.

Что вдали серебрится?
Паутина блестит?
И безумная птица
В сети смерти летит.

Точно сказано, очень точно. Рифмоплет и прощелыга Отул как будто своими глазами видел эту кризис-зону. А может, кстати, и видел. С него – бродяги – станется.

Страшное, гиблое место – «Южный парк»…

Тем не менее мертвых бойцов армии Туску ему не попадалось. Неужели дэки и примкнувшие к ним десантники уносили убитых с поля боя?

Зачем и куда? Неужели им хватало рук на все?

Еще раз он натолкнулся на занятых делом дэков – те очищали от лиан и плющей металлическую конструкцию, торчащую из земли. Что это такое, Птицелов снова не понял. Наверное, антенна – часть имперской еще системы ПВО. По своему обыкновению дэки работали молча, без перекуров. Птицелов тоже решил не нарушать общих правил, встал неподалеку. К нему подошли двое, морща лбы и нелепо дергая носами, понюхали воздух, а потом развернулись и ушли к антенне. И Птицелов понимал почему: после того как он раздавил гадкую мокрицу, от него противно воняло клопами. Он уже и травой пытался очистить ботинки, но запах все равно никуда не делся. И поэтому, наверное, с ним никто не желал знаться – с эдаким вонючкой.

Ободрав растительность, дэки принялись обшаривать антенну со всех сторон. Отыскали и очистили от грязи ряд отверстий – те располагались друг над другом почти по всей высоте антенны. Принялись засовывать в эти отверстия те самые цилиндрики. Очевидно, многие из этих странных артефактов не подходили, поэтому дэки бережно возвращали их в поясные сумки и торбы.

Птицелов поневоле раззявил рот, так захватило его происходящее. Дэки действовали не как сброд с уголовным прошлым, а как полевые агенты Отдела «М». Грязевики и впрямь затевали здесь нечто грандиозное.

Когда последний цилиндр встал на место, антенна пришла в движение. Распрямилась, точно когда-то примятый, а ныне воспрянувший под Мировым Светом цветок. Засверкала по всей высоте инеем, непонятно откуда появившимся на такой жаре. Нет, это была не человеческая железка. Механизм иномирян, который заряжался энергией, поглощая тепло из внешней среды. Их М-корабли, или иномироходы, тоже выхолаживали все вокруг, Птицелов это видел не раз.

Штуковина затрепетала, как живая. Над джунглями разнесся протяжный, чуть дребезжащий вой. С крон посыпалась сухая листва, стая крысланов сбилась в кучу, а затем разметалась над верхушками деревьев. Где-то на другой стороне «Южного парка» что-то большое и грозное заревело в ответ. Это была перекличка титанических доисторических хищников, для которых люди – словно букашки. И хищники проснулись после многовекового сна… А точнее, их разбудили.

Птицелов нырнул в лес. Можно было еще долго стоять и делать предположения. Или наблюдать, как из серебристого тумана что-то или кто-то раз за разом выбрасывает пресловутые серебристые цилиндрики и как эти цилиндрики притягивают к себе сухую грязь и мусор, точно магнит – железную стружку, превращаясь в вертлявые колобки. Ему же нужно было найти режиссера этого безумного действа, координатора полевых работ, развернутых внутри одной из самых опасных кризис-зон в Мире.

В конце концов Птицелов прибрел к взгорью, поросшему редкими и приземистыми пальмами. Раньше на нем располагалось устрашающих размеров гнездо тигровых шершней. Теперь же вместо него темнел ком спекшихся шлаков размером с садовый домик. Дэки от души прошлись по гнезду огнеметами. Сами насекомые-мутанты валялись то тут, то там – какие-то ненастоящие, гротескные, похожие на сломанные куклы из папье-маше. И воняло от них почему-то подпаленной пластмассой.

Взобравшись на вершину, Птицелов смог сориентироваться.

На юге поднимался край зеленого, цвета бутылочного стекла, моря. Над побережьем клубился сизый пороховой дым. Там продолжали грохотать выстрелы и взрываться гранаты. Обитатели «Южного парка» держались за каждую пядь земли, но на сей раз армия Туску не ведала страха и ее командиры не совершали ошибок. Это была просто идеальная операция.