Пираты Тагоры

Таттл снова увидел тощего матросика. Тот присел на корточки, бесцеремонно расстегнул на его груди комбинезон, запустил лапу за пазуху. Субмарин-врач захрипел от невыносимой муки, задергался, попытался оттолкнуть мучителя от себя, но руки не слушались. Ему почудилось, что гаденыш в матросской робе влез прямиком в рану и выдирает через нее сердце.

Матросик и вправду что-то нашарил за пазухой субмарин-врача и через несколько мучительных для Таттла мгновений вытащил на

Мировой Свет окровавленный, слабо трепыхающийся сгусток. Более всего сгусток напоминал гигантскую мокрицу. Мокрица поводила членистыми лапками, беззвучно разевала жвалы. Из пробитого хитинового панциря на колени умирающего Таттла сочилась густая лимфа.

Матросик поднес мокрицу к лицу, коротко свистнул. Тварь в его пальцах проскрежетала что-то и вдруг, судорожно изогнувшись, обвисла.

– Убе… от… еня, – прошептал субмарин-врач, теряя сознание.

Глава восьмая

– Кому было сказано – надеть бронежилет! И хватит прохлаждаться! Подъем!

Белый от ярости Туус расхаживал перед Птицеловом, а тот сидел посреди колючих кустов – дурень дурнем – и вертел в руках свой бронежилет.

– В нем все равно дырка…

Птицелов потрогал помятую кевларовую пластину. Она была еще теплой. Мягкая пистолетная пуля от удара расплавилась, превратилась в свинцовую нашлепку.

– В бронежилете, не в тебе. Он еще много дырок стерпит.

– Повезло, что не из автомата проштырили, – вставил Роод. – От автоматной пули броник не спасает.

К Туусу подбежал следопыт в сопровождении двух «аспидов».

– Далеко ушли, не догнали мы, командир, – доложил Тук Хаан.

Туус вынул из кармашка заветную зубочистку, сунул в рот.

– Они обошли гнездо хищных лиан и ложную опушку, – продолжил следопыт. – Загу и Шеску – хорошие солдаты, но они знали о таких вещах только понаслышке.

– Что ты хочешь этим сказать, Тук? – спросил командир.

– Что их будто кто-то провел мимо гиблых мест.

– Жаль, что не догоним, – Туус поиграл желваками, погонял зубочистку от одного угла губ к другому и обратно. – Я бы их сам, массаракш, прибил.

Птицелов, кряхтя и охая, поднялся на ноги. Кажется, разбередили пулей старую болячку. Ему ребра еще в поселке мутантов ломали, плохо зажили, видать. Накинул бронежилет, принялся затягивать ремни и сразу почувствовал, что смятая пластина врезается в отбитое место. Не повернуться теперь в такой одежке.

– Эксперт, ты тут был! – набросился на него Туус. – Что такого успел сказать им дэк? С чего это мои пацаны спятили?

– Да ничего он им не сказал, – развел руками Птицелов. – Дрались они, не разговаривали. Шеску с дэком упали вниз, на трупака. А Загу за ними спустился.

– Бред какой-то! Так не бывает! – отмахнулся Туус. – Что там за трупак? Роод, спустись-ка, посмотри. Может документы какие найдутся.

Сумрачный Роод поплелся к склону ложбины. На мертвом военном инженере сидели неприятные создания, похожие на здоровенных мокриц, и шевелили длинными сегментными усищами.

– Командир… – Роод замялся. – А его жуки какие-то жрут…

– Не бойся, тебя не сожрут. Эти жуки дохлятиной питаются.

– Есть, командир…

Роод ступил на склон и принялся бочком спускаться.

– Погоди! Роод, стой! – Птицелов поморщился от боли в груди. – Туус! В джунглях полно всякой мутировавшей дряни. Эти жуки могут оказаться похуже тигровых шершней. Пусть не суется, а? Дался тебе этот труп?

Туус поглядел на следопыта. Тот кивнул, соглашаясь с Птицеловом.

– Ладно! – командир смягчился. – Отставить, Роод. Поднимайся обратно, пора выдвигаться.

– Что будем делать, Туус? – спросил Птицелов.

– Это я у тебя хотел бы узнать, господин эксперт, – съехидничал Туус. – Наша группа раскрыта. Впереди – засада, двух человек мы уже потеряли. Мы можем со спокойной совестью сворачивать операцию и вызывать эвакуаторов.

– Нет, Туус! – Птицелов насупился. – Нам кровь из носу нужен грязевик или хотя бы доказательства его участия в мятеже Хлыща Туску.

– Ты видел здесь грязевика в тот момент, когда Шеску и Загу решили дезертировать?

– Нет.

– Ты видел тут оружие или оборудование грязевиков?

– Нет, – повторил Птицелов.

– Тогда зачем усложняешь, эксперт? – Туус оскалился. – От радиации люди сходят с ума…

Роод выругался, перебив командира.

– Мужики! А дэк живой, по-моему…

«Аспиды» окружили ложбину. Присоединился к ним и Птицелов. Пропитанная кровью ткань клетчатого комбинезона на животе дэка то вздувалась пузырем, то опадала. И воняло еще невыносимо: почти так же, как в вагончике строителей с дохлым упырем внутри.

– Гы, танец живота! – высказался Роод; его одного отчего-то развеселили корчи дэка.

– Заткнись! – бросил Туус, почесывая зубочисткой бровь.

Ткань комбеза порвалась, раздалось шипение вырывающихся наружи кишечных газов. На грудь дэка выбралась, частя многочисленными лапами, еще одна исполинская мокрица. Зашевелила усиками и щетинками, очищая себя от крови.

Роод плюнул в нее, но не попал.

– Так! Все, подобрали сопли! – Туус вскинул автомат. – Пошли отсюда!

– Куда, командир? – спросил Тук Хаан.