Пикник на обочине. Пророк Зоны

Но встретиться с шефом не представлялось возможным: после случившегося в Институте чепэ его наверняка «пасли» спецслужбы. Потому, несмотря на предупреждение Шевцова, Кот отправился на окраину, забрел на какой-то захламленный пустырь и позвонил с «левого» мобильника. Он сам не смог бы сказать, что он хотел услышать. Не станешь же заявлять о своих планах прямым текстом. Он все надеялся на невероятную интуицию Лаврова, на то, что тот сам все поймет и найдет нужные слова. Вместо этого Лавров выдержал паузу и сказал глухо:

— Найди мой дневник.

После чего отключился. Кот понял: шефа прослушивают. Он быстро разобрал мобильник, выбросив сим-карту в одну сторону, батарею в другую, стер с телефона отпечатки пальцев и уронил его в решетку ливневой канализ ации. В мрачном настроении завернул в первое попавшееся на пути кафе с лихим кавказским названием «Асса». Осмотрелся.

Публика здесь совсем не та, что в «Радианте», да и обстановка на любителя. Но, чтобы посидеть-подумать, сойдет. Взяв кружку пива и раскаленный чебурек, уселся за неопрятный столик в душном углу. Только после этого вернулся к единственной фразе ученого.

Он знал, что имел в виду Лавров. В дневнике он вел расчеты динамики Сдвигов, вычисляя дату Слияния. Попросту говоря — конца света. Дневник он забыл при эвакуации, когда на счету была каждая секунда. Даже порывался вернуться — спасибо верному лаборанту, что удержал почти что силой, не то остался бы навсегда в расползающейся Зоне. Потом шеф не раз сетовал на то, что не помнит каких-то важных выкладок, которые вместе с новыми вычислениями давали бы более точную картину. Это, ребята, не шутки. Это Нобелевская премия. Парадокс заключается в том, что на премию Лавров может рассчитыват ь, только если конец света состоится. Коллеги шефа регулярно шутили на эту тему, называя ее «парадоксом Лаврова». Но то, что дневник имеет колоссальное значение, Кот не сомневался. Недаром записи велись исключительно на бумаге — до сих пор не придумано ничего надежнее.

Только вот, легко сказать — найти. Ведь это означает, как минимум, визит в старое здание филиала. Сейчас даже думать об этом не хотелось.

— Кайфуешь?

На скрипучий пластиковый стул рядом с ним присел незнакомый сутулый мужичонка. Весь грязноватый какой-то, плохо выбритый, помятый, в мешковатой одежде. Движения и даже взгляд у него были как у побитой собаки, и только с лица не сходила кривая улыбка.

— Чего надо? — спросил Кот, мельком поглядывая в сторону выхода.

— Мне-то? — удивился незнакомец. — Мне-то ничего. Это тебе надо, если жить хочешь.

— Это ты мне угрожаешь сейчас, я правильно понял? — спокойно поинтересовался Кот, прикидывая, как в случае чего половчее выпрыгнуть из окна, выбив стекло стулом.

— Я-то? — в той же манере продолжал мужичонка. — Не, кореш, мое дело маленькое — от Штыря тебе привет передать.

— И ему не болеть, — произнес Кот, чувствуя, как внутри нарастает напряжение, готовое разрядиться ударом в эту ухмыляющуюся рожу.

— Штырь на тебя в большой обиде, сам понимаешь, — продолжал незнакомец. — Но он мужик справедливый.

— Сказка, а не мужик, — подтвердил Кот.

— Во-во. Он обещает тебе жизнь — если притащишь ему этот новый хабар. С которым ты четверых оперов в одиночку положил.

Кот медленно поднял кружку, отхлебнул. Вот, черт! Откуда это урки про ошейник прознали?

— И все остальные хреновины — книжку, ключики, очки, заточку — тоже принеси. Видишь, мы все знаем. — Мужик сипло рассмеялся.

Это было уже слишком. Выходит, он под колпаком не только у спецслужб, но и у бандитов. Хреново. Самое время, чтобы улизнуть в Зону.

— Куда принести-то? — ровно спросил он, поднося к губам кружку. Краем глаза заметил, как за окном остановился черный наглухо тонированный «лендровер», и из него полезли короткостриженые ребята в кожанках и тренировочных штанах с лампасами.

— А я тут подумал-подумал, никуда нести и не надо, — поглядывая в сторону входа, радостно сообщил мужичонка. — Вот мы с тобой сейчас прокатимся и…

Договорить ему не дала расколовшаяся на голове тяжелая кружка. Пока он мычал, истекая пивной пеной вперемешку с кровью, Кот рванул с места меж столиков и перелетел через стойку, едва не рухнув в чан с шипящими в масле чебуреками. Оттолкнул завопившего не по-русски шашлычника с парой шампуров в каждой руке и через низкую дверь ворвался в подсобку. Сшибая плечами мешки и ящики, промчался через подсобку, толкнул ногой ветхую дверь и оказался на воздухе. Из этого закутка был выход только на улицу, так что шансов уйти дворами не было. За спиной послышались крики и топот гнавшихся за ним бандитов.

Кот рванул прямиком через улицу.

— Вот он! — заорали за спиной.

Тут же послышался шум двигателя — его догоняла машина. Он прибавил еще немного, но силы были на исходе, и стало ясно, что шансов удрать не осталось.

— На рекорд идешь? — перекрывая шум двигателя, крикнули слева.