Пифия

«Дело твое. А пристрелят – невелика беда. Никто горевать не будет».

Несмотря на вызывающе крамольные мысли, Валькирия переместилась за левое плечо фюрера и пробежала взглядом по лицам собравшихся на галерее стрелков, но тех, похоже, занимала только предстоящая охота.

Наконец лучи прожекторов сошлись в одной точке, и в центр освещенного круга вышел главный распорядитель охоты, которым оказался уже знакомый Гончей старший четверки егерей, остановивших дрезину фюрера на подъезде к охотничьему полигону. При появлении распорядителя стрелки на галерее одобрительно загудели. Фюрер тоже присоединился к ним. За общим гомоном десятков глоток Гончая не расслышала, что сказал распорядитель, да ее это и не интересовало. Она нашла интересующего браминов человека, выяснила у него все, что следовало, и теперь все ее мысли были только о предстоящей встрече с Майкой. Гончая решила, что сначала повидается с девочкой, а уж потом отправится к браминам в Полис. Ничего с ними не случится – подождут.

Тем временем шум на галерее усилился. Орущие стрелки затопали ногами, а самые нетерпеливые и возбужденные еще зачем-то принялись стучать прикладами по ограничительному барьеру. Они и сами напоминали сейчас стаю беснующихся зверей. Выпусти их на полигон, и последние различия с хищниками окончательно исчезнут.

Гончая посмотрела вниз. Распорядитель, объясняющий правила охоты, уже исчез. Теперь лучи прожекторов беспорядочно метались по полигону, еще более раззадоривая стрелков. Гончая подумала, что самые одуревшие и нетерпеливые из них когда-нибудь свалятся с галереи прямо на головы мутантов и из охотников превратятся в добычу. В этот момент со стороны нежилого туннеля, где располагались клетки с отловленными монстрами, взлетела красная ракета, являющаяся сигналом к началу охоты.

Вокруг защелкали затворы, стрелки вскидывали оружие, приникая к прицелам. Фюрер не составил исключения, слившись в одно целое со своим роскошным карабином. И никто, кроме Гончей, не обратил внимания, как что-то пошло не так.

Ракета, которая должна была взлететь вертикально вверх и там разбиться о потолок станции, прочертила косую дугу и врезалась в решетчатое ограждение галереи, забрызгав искрами ближайших стрелков. Вслед за ракетой на стрельбище хлынули выпущенные из клеток хищники – два, пять, шесть… Потом Гончая перестала считать, почувствовав, что настил галереи дрожит у нее под ногами.

Вокруг гремели выстрелы. Фюрер тоже выпалил из своего замечательного карабина, но судя по отсутствию радостных воплей, ни в кого не попал. А галерея раскачивалась все сильнее. Теперь Гончая с трудом держалась на ногах, балансируя, чтобы не упасть. Охотникам это удавалось хуже. Несколько человек попадали на настил. Кто-то от тряски всадил заряд картечи в бок соседу, крупная дробь зацепила и другого стрелка. Тот пронзительно завизжал, первый, с развороченным боком и прошитыми картечью внутренностями, не успел даже вскрикнуть.

Гончая бросилась к фюреру.

– Надо уходить!

Но охваченный азартом «любовник» не внял ее словам, да еще и оттолкнул фаворитку плечом. По стрельбищу от укрытия к укрытию металась бледная человеческая фигура с куском шкуры на бедрах – пойманный егерями дикарь! Именно его фюрер безуспешно пытался поймать на прицел.

– Сейчас здесь все рухнет! – попыталась докричаться до фюрера Гончая. Но ее голос заглушил грохот падающих опор, на которых держалась галерея.

– Отвали! Я должен достать этого урода!

Фюрер навалился всем телом на выгнувшееся под его весом ограждение, только так он мог сохранить равновесие, и снова выстрелил. Гончая почти не услышала выстрела – вокруг трещало и гремело падающее железо разваливающейся галереи, лишь заметила вспышку вырвавшегося из ствола пламени. Однако скачущий по стрельбищу дикарь вдруг споткнулся на бегу, неуклюже подпрыгнул на одной ноге и упал.

– Есть! Готов! – во весь голос заорал фюрер.

Но его радость оказалась преждевременной. Уже через секунду дикарь снова вскочил на ноги, по-звериному хищно оглянулся и выбросил пустую руку в сторону фюрера. Нет, не пустую! В луче прожектора перед глазами Гончей что-то мелькнуло, а в следующее мгновение брошенный дикарем камень ударил фюрера в лоб. Последнему повезло, что их разделяло не менее двадцати метров, иначе дикарь почти наверняка проломил бы вождю Рейха голову. Фюрер взвизгнул от боли и отшатнулся от ограждения. Воспользовавшись моментом, Гончая схватила его сзади за ремень с патронташем и изо всех сил потянула на себя.

– Бежим! Да шевелись же ты!

Наконец-то он обратил на нее внимание и оглянулся! И в этот момент настил содрогнулся от мощного толчка и исчез у них из-под ног.

«Как во время обвала», – успела подумать Гончая.