Пифия

– Они ищут трех человек, – сообщил Коленвал. – Каких-то сталкеров. Давно уже, да все без толку. Вот они и обратились ко мне за помощью. А я как тебя увидел, сразу вспомнил: ты же в розыске сбежавших и пропавших лучший спец.

Последние слова бригадир произнес с льстивой улыбкой. Но Коленвал не знал о Гончей того, что знал Стратег, да и тот вовсе не льстил.

Если бы не эта улыбочка, которая так и сочилась иронией, Гончая, скорее всего, послала Коленвала с его заказом подальше. Но он позволил себе сомневаться в ней. А после потери Майки без этой веры у нее бы вообще ничего не осталось.

Гончая присмотрелась к браминам и их собеседнику.

– Кто это с ними?

– Хмырь один, погоняло Сиплый, – Коленвал презрительно скривился. – Подвязался на работу, только, чую, кинуть хочет. Задаток возьмет, а ничего не сделает. Завалить какого-нибудь лоха, это запросто. А найти – не его уровень.

– Ну, кинет и кинет. Тебе что за печаль?

– Понимаешь, Катана, я тоже в доле, – откровенно признался бригадир. – И хочу долю за полный расчет получить. К тому же эти двое на лохов не похожи, а мне подставлять серьезных людей резона нет.

Гончая продолжала разглядывать браминов, и Коленвал истолковал ее молчание как согласие. В общем-то, правильно истолковал.

– Так чё, берешься? – обрадованно спросил он.

Гончая кивнула. Может, привычное дело – работа, как его назвал Коленвал, поможет… нет, не забыть Майку (она будет помнить свою названую дочь, пока жива!), а хотя бы на какое-то время отвлечься от мрачных мыслей и заглушить разрывающую сердце тоску.

– Пошли поговорим.

* * *

Утерев ладонью все еще мокрый лоб, Гончая вышла из-за стойки. Коленвал подобрал стоящую у его ног увесистую дубину, выструганную из какой-то коряги, и, опираясь на нее, неуклюже заковылял к компании за дальним столиком. При каждом шаге его неумолимо клонило в сторону, и Гончая подумала, что оскорбительная кличка «кривой», которой Коленвал наградил бармена, к нему самому подходит гораздо больше.

Скорее всего, его хромота тоже была следствием конфликта годичной давности. Когда Гончая видела бригадира третьяковских в последний раз, он резво расхаживал на двух ногах и обходился без палки, а сейчас едва ли добрался бы пешком даже до соседней станции.

Гончая подозрительно прищурилась. А не пускает ли Коленвал ей пыль в глаза, пришла неожиданная мысль. В рухнувшем мире, где положение любого человека определялось его способностью постоять за себя, бригадира-калеку живо сместили бы. Глазом бы не успел моргнуть, как потерял и престиж, и почет, и уважение. Так, может, нет у Коленвала никакой бригады, вот он и пытается поднять себе авторитет стараниями давней знакомой?

Тем временем тот доковылял до расположившейся за столиком компании и бесцеремонно хлопнул по плечу собеседника браминов.

– Сдристни отсюда.

Тот обиженно вскочил на ноги, опрокинув стул.

– А чё такое? У нас уже все на мази!

Гончая окинула его цепким внимательным взглядом. Этого типа она видела впервые. На вид около тридцати, возможно, чуть старше. Одет в широкое не по размеру пальто, под которым удобно прятать оружие. Но судя по тому, как обвисли полы пальто, когда он поднимался из-за стола, серьезного оружия при себе парень не имел, разве что пистолет в кобуре или нож в пристегнутых к поясу ножнах.

В отличие от Гончей Коленвал даже не взглянул на типа в пальто.

– Сдристни, я сказал, – повторил он.

Однако парень оказался строптивым.

– А искать кто будет?! Она, что ли?! – спросил он сиплым голосом, за который получил свое прозвище, и указал пальцем на Гончую.

Она продолжала молча наблюдать за ним. Что бы ни говорил о своем знакомом Коленвал, серьезной опасности для Гончей он не представлял, во всяком случае, пока. Вот пусть сам с ним и разбирается. И Коленвал блестяще справился с этой задачей.

– Ты чё, оглох или краев не видишь? Тебе показать?!

Дубина, на которую он опирался, взметнулась вверх, и строптивого парня как ветром сдуло. В ответ на вопросительные взгляды оставшихся за столом мужчин Коленвал небрежно махнул рукой – мол, личные разборки, не берите в голову. Те переглянулись между собой и повернулись к Гончей.

– Это Катана, – с гордостью представил свою спутницу Коленвал. – Все сделает в лучшем виде.

Гончая хотела поправить его, сообщив заказчикам, что согласилась лишь выслушать их предложение, но ее опередил брамин, которого они с Майкой встретили на Белорусской.

– Только не она! – сорвавшись на визг, закричал он. – Это она застрелила старейшину! Она…

Он хотел еще что-то добавить, но, увидев приближающегося бармена, замолчал. В наступившей тишине бармен поставил в центр стола плоскую керамическую тарелку, на которой лежали куски зажаренного мяса и четыре двузубые вилки.

– А спиртяга где? – подозрительно вскинулся Коленвал, которого выпивка всегда интересовала больше, чем закуска, но после заверений бармена, что сейчас все будет, успокоился.

– Значит, вас зовут Катана? – спросил у Гончей второй брамин, когда бармен отошел от стола.

Это «вас» приятно удивило ее. Еще она поняла, что этот второй в их паре главный.