Пятеро детей и чудище

На следующий день было сыро — слишком сыро, чтобы идти гулять, и просто непозволительно сыро, чтобы помышлять об очередном визите к песочному эльфу, который был настолько чувствителен к влаге, что и поныне, спустя многие тысячи лет, у него побаливал некогда подмоченный левый усик. День получился неимоверно длинным, и только после полудня дети неожиданно решили написать маме по письму. И вышло так, что Роберт опрокинул чернильницу, к несчастью, на редкость большую и на удивление полную. Причем он опрокинул ее на стол Антеи, на склеенную из картона и раскрашенную цветными мелками коробку, из которой Антея устроила ларец для сокровищ. Собственно говоря, Роберт был не виноват, ему просто не повезло, что в тот самый момент, когда он проносил чернильницу над столом, Антея раскрыла ларец, а Ягненочек оказался под столом, где наконец-то доломал свою поющую механическую птичку. А в этой птичке была острая пружинка, которую Ягненочек не преминул тут же воткнуть в ногу Роберту. В результате, безо всякого злого умысла, ларец с сокровищами был залит чернилами. И разумеется, чернильный поток затопил недописанное письмо Антеи.

Оно теперь выглядело примерно так:

Далее, чуть ниже огромной кляксы, следовала приписка карандашом:

Свое письмо Роберт так и не начал. Раздумывая, о чем бы таком написать, он рисовал на промокашке корабль. А после того как он опрокинул чернильницу, пришлось помогать Антее вытирать стол. А еще он пообещал Антее склеить новый ларец, лучше прежнего.

— Вот и склей прямо сейчас! — потребовала Антея.

Так что к приходу почтальона письмо его не было готово, равно как и новый ларец.

Сирил же очень быстро написал длинное письмо и пошел в сад ставить ловушки для слизняков, о которых он прочитал в книге «Сам себе садовник». Однако к приходу почтальона его письмо куда-то подевалось, да так и не нашлось. Не иначе как слизняки его съели.

С почтой ушло только письмо Джейн. Она собиралась написать маме о псэммиде, — честно говоря, все дети собирались сделать то же самое, — но Джейн так много времени потратила, раздумывая о том, как правильно написать это слово, что времени рассказать что-либо по существу не осталось. А какой смысл рассказывать что-либо, если не рассказывать по существу? Поэтому Джейн ограничилась следующим:

Прошло не менее получаса, прежде чем Джейн пришла к твердому заключению, что никто из них не в состоянии правильно написать слово «псэммид». И в словаре они его не нашли, хотя честно туда заглянули. И Джейн поспешно завершила свое письмо:

А тут и почтальон протрубил в свой рожок. Роберт выбежал из дома на улицу, под дождь, остановил почтальона и отдал ему письмо. Вот так и вышло, что, хотя дети, все как один, собирались написать своей маме о песочном эльфе, она ничего о нем так и не узнала. Впрочем, она не узнала о нем еще по одной причине, но об этом я расскажу позже.

На следующий день приехал дядя Ричард, и все дети, кроме Ягненочка, поехали с ним в повозке в Мэйдстоун. Дядя Ричард был вообще дядя замечательный. В Мэйдстоуне он купил детям игрушки. Он завел их в магазин и просто предложил выбрать что хочется, невзирая на цены и на то, обычная это игрушка или «развивающая». И это очень правильно — предложить детям выбрать именно то, что им хочется: пускай дети не особенно умны и мало в чем разбираются, подчас они, сами того не ведая, выбирают вещи, действительно развивающие. Именно так и вышло с Робертом, который уже в спешке, в самый последний момент выбрал коробку, на которой были нарисованы крылатые быки с человеческими головами и крылатые люди с орлиными головами. Роберт подумал, что в коробке находятся те самые животные, которые на ней нарисованы. Однако, открыв ее дома, он обнаружил внутри цветную головоломку, предлагающую сложить большую картину из маленьких кусочков, а сюжет картины был о древней Ниневии. Остальные тоже выбирали в спешке, но остались вполне довольны. Сирил выбрал игрушечный паровоз, а девочки — двух кукол, а также фарфоровый чайный сервиз с незабудками, так сказать, «на двоих». Мальчики же «на двоих» выбрали лук и стрелы.

Потом дядя Ричард прокатил их в лодке по живописной Медуэй, а потом они пили чай в замечательной кондитерской, так что к тому времени, когда они вернулись домой, было уже слишком поздно загадывать какие-либо желания.

Дяде Ричарду дети ничего не рассказали о песочном эльфе, уж и не знаю почему. Да и сами дети не знали почему. Впрочем, я думаю, вы догадываетесь.

На следующий день, после замечательной поездки с дядей Ричардом, было на редкость жарко. Люди, которые принимают решение о том, какой быть погоде, и каждое утро публикуют свои постановления в газетах, говорили потом, что такого жаркого дня не было уже много-много лет. Эти люди постановили, что день будет «довольно жаркий, местами дожди», и день выдался определенно довольно жарким. Собственно, день так старался быть довольно жарким, что напрочь позабыл про дожди.