Пятая содержанка Рассела Бэдфорда

В нашем мире она раскололась на несколько частей, но тут была целее некуда. Я провела пальцем по нескольким особенно крупным горным хребтам, руслам рек – и даже сомнений не оставалось: если разрезать карту по этим границам, выйдут вполне себе привычные для меня Америки, Африка, Евразия, и даже кусок Австралии наметился.

– И никакого метеорита у вас не пролетало? – задала следующий вопрос я. – Большого такого, который уничтожил динозавров?

Ответ прочла на озабоченных лицах: метеорита явно не было, динозавров тоже.

Похоже, местная эволюция пропустила этот этап, сразу перейдя от обезьяны к человеку, магическому и прямоходящему.

Жаль только, местный Дарвин в этом мире не родился, а если и родился, то со здешней строгой системой домов вряд ли стал ученым. Небось так и сгинул за скучным и однообразным занятием.

– А религия? – задала я следующий напрашивающийся вопрос. – У вас есть боги? Черти? Ад? Рай? И кто такие рурки, в конце концов?

– Сказочка для детей, – фыркнул Рассел. – Хотя выражение прижилось. Но никакого ада или рая, что это вообще?

– Потом расскажу, а что за сказочка? – не унималась я.

– Поучительная страшилка-притча, – равнодушно отозвалась Томпсон. – Был когда-то рурк-Создатель и рурк-Разрушитель, повелевавшие всеми видами магии. Демиурги – всесильные. Любая сила была им подвластна. Создатель сотворил наш мир и всех живых существ, даровал им магию, подобную своей. Но зло не дремало, Разрушитель решил, что магия должна принадлежать лишь ему, а не каким-то там «насекомым». А началась Великая Битва. Рурк-Создатель, потративший множество сил на сотворение мира, проигрывал, в то время когда зло истребляло все живое, отбирало у них магию. Разрушитель буквально осушал своих жертв и всю украденную силу разливал по золотым колбам. Каждый сосуд – определенный вид сил.

Я слушала затаив дыхание, уж слишком яркие параллели звучали со знакомой мне Библией, интересовало, куда все сведется в итоге. К культу рурка-Создателя? Но я не припоминала ни одной церкви в городе.

Томпсон же продолжала:

– И когда Разрушитель почти завершил свое злое дело, Создатель нанес последний решительный удар, стоивший жизни ему и его врагу. Добрый рурк пожертвовал собой ради нас, а золотые колбы упали на континент и разбились. И там, где магия проливалась на землю, образовывался новый дом. Так появились Вивьерны, Грефы, Ормунды, Дастрадты и прочие. А вот рурки исчезли. С тех пор у каждого дома свой талант, и развивать другие, даже если пробудятся, без перехода в иной дом запрещено.

– Не запрещено, а невозможно, разные виды магии не живут в одном теле, иначе бы у нас было полно спятивших от всемогущества псевдорурков, – встрял Кристофф. – Это сказка, чушь! Мы проходили на истории магии менталистов в академии. Притчу придумали несколько тысяч лет назад, чтобы у нашего общества были столпы для опоры и стабильности. У всех должно быть свое место, иначе наступит хаос.

Я не сдержалась и скривилась, и это не укрылось от Рэкшора.

– Вы не согласны, рье?

– В корне, и уже не раз говорила об этом при случае. В моем мире нет подобных ограничений, и никакого хаоса не наступило. Меня учили рисовать, немного играть на музыкальных инструментах, я чуточку умею шить, да и в целом всесторонне образованна. И не скажу, что мне это каким-то образом повредило. А у вас в мире все очень сложно. Не представляю, как люди могут мириться с таким порядком, и не верю, что нет недовольных. Взять тот же дом Крыс, если бы не рамки вашего общества, наверняка кто-то из представителей этого дома мог бы стать отличным ученым, художником, музыкантом.

– Еще скажите менталистом… – усмехнулся Рэкшор.

Я покачала головой.

– С этим, наверное, были бы проблемы, но все остальное не требует магического таланта, хоть вы и утверждаете обратное. Достаточно усердия и терпения. Но вы загнали эти дома в трущобы и отзываетесь о них, как о мусоре. Я даже на миг не допускаю, что люди оттуда так просто все это сносят. Наверняка их это злит.

Судя по поджатым губам Кристоффа, я попала в точку.

– Недовольные есть всегда, – наконец изрек он. – И моя работа состоит в том, чтобы их искоренять.

Я бросила на него очередной рассерженный взгляд, и такая злость взяла. Да так резко, что захотелось вот в этот же миг, прямо сейчас, дать Кристоффу такой подзатыльник…

Я потрясла головой, и наваждение исчезло. Ну в самом деле, чего это я? Нашла на что злиться.

Разговор слепого с глухим. Он не понимал меня. Смотрел с высоты своего правящего дома, веря в собственную правоту.

Я перевела взор на Бэдфорда, он тоже, как и прежде, моего недовольства не разделял, за небольшим отличием от брата.

Рассел смотрел на меня с непрекращающимся интересом, в глазах появился нездоровый блеск, такой до этого бывал у Кристоффа, когда он взирал на меня, словно на мышь подопытную.

– Ты видишь то же, что и я? – задал он вопрос непонятно кому, но продолжая смотреть мне в глаза.

– Что я вижу? – озадаченно спросила, но ко мне неожиданно подошел Кристофф.

– Да, уже минут двадцать как наблюдаю. Но ты же не видишь поля, Бэдфорд. Как понял?