Пятая руна

Кафе, по виду очень старое, оказалось как раз напротив, но расположилось с торца здания, весь фасад которого занимали огромные окна роскошного ресторана. Я невольно залюбовалась залом в лучших традициях классики, несмотря на будний день заполненным роскошно одетой публикой.

— Такое себе место. Очень много пафоса, а кухня ниже среднего. Правда, сюда не ради неё и ходят.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А зачем тогда? — удивилась я, не успев вовремя прикусить язык.

— Наряды и кавалеров выгуливать.

Я выскочила из машины прежде, чем с языка сорвался следующий, совсем уж неприличный вопрос. Его тут часто, поди, выгуливали. И красавицы, не такие, как я. При нарядах. О чём я вообще думала, когда соглашалась?!

Он поймал меня на втором шаге в сторону автобусной остановки, развернул и заставил посмотреть ему в лицо. Я замерла, как кролик, попавшийся удаву, даже дышать перестала. Удав долго молча смотрел в глаза кролика, а потом сказал:

— Не буду гадать, что именно ты сейчас себе придумала. Так что предлагаю пропустить вот эти много страниц, где ты некрасивая и все остальные «не», и всё-таки перейти к кофе.

— А я красивая?

Да, от этого вопроса пахло детским садом. Самое большее — средней школой и первыми танцами вечером после уроков, на которые я, кстати, так ни разу и не сходила. И глупо это было, пожалуй, но всё-таки хотелось услышать. Когда-нибудь. Вот хотя бы сейчас.

— Красивая.

— Тогда идём, — согласилась я.

Кофейня была действительно старая, и кофе здесь варили не в модной хромированной машине, а в раскалённом песке, по джанирской традиции. Зал был наполнен завораживающими ароматами незнакомых пряностей и сладостей.

— Никогда такого не пробовала, — озвучила и без того, наверное, очевидный факт я, глядя на принесённое официантом блюдо. — Как их есть?

— Руками.

— Конечно, — усмехнулась я, обдумывая, с чего бы начать пробовать всё это богатство. — И часто ты тут бываешь?

— Теперь уже нет. Раньше мы всегда заходили сюда с мамой после театра. Несмотря на все её старания, классической музыкой я так и не проникся. В отличие от классического кофе.

Кофе я тоже прониклась, даже раньше, чем сделала первый глоток. Запах его отличался, и не только от стандартной растворимой бурды, но и от того, считавшегося приличным, что варили в университетском кафетерии. А уж о вкусе и говорить было нечего.

— А я не бывала в театре, — созналась я.

— Хочешь сходить?

— Наверное, стоит, — улыбнулась я. — Вдруг проникнусь.

— Звучит пугающе. А может, заманчиво.

— Почему? — озадачилась я.

— Потом расскажу. Или ты сама поймёшь.

— Театр это же не кино, — подозрительно заметила я. — Там это не работает.

— Что не работает?

Его глаза смеялись. Всё он прекрасно понял, просто дразнил меня, заставляя вслух говорить о том, о чём я на самом деле не должна была даже догадываться. Как будто то, что мы вообще сидим вот так здесь, недостаточно бесстыдно нарушает все нормы приличий.

— Ой, да ты знаешь, — отмахнулась я, откусив половину небольшой штуковинки, украшенной орехами.

Внутри как назло оказался какой-то сюрприз, кисло-сладкий и очень сочный. Смутившись, я поспешно потянулась за салфеткой, но бесцеремонные пальцы успели первыми. Я хотела отвернуться, опустить глаза… хотя нет, не хотела. Мне нравилось наблюдать, как он слизывает остатки сладости. А ещё мне нравилось самой делать то же самое, потому что в эту игру куда интереснее играть вдвоём.

— Некрасиво так вести себя за столом, — заметила я, облизнув напоследок и губы.

— Некрасиво выставлять на витрину блюда, которых нет в сегодняшнем меню.

— Ты первый начал! — от души возмутилась я.

Как будто я статуя храмовая, и мне от таких… картин не становится жарко в прохладном зале. И мягкий уютный диван не делается неудобным до чёртиков. А ещё хочется сбежать. Или наоборот.

— Попробуй розовое печенье.

— А в чём подвох?

— Увидишь.

Подвоха не было, просто печенье оказалось действительно очень вкусным. Идеально сочеталось с пряной горечью кофе. Я съела три и поняла, что ужинать сегодня не буду. И есть уже не хочется, и настроение не то.

Если бы мне сейчас предложили загадать желание, я попросила бы совсем немного — ещё всего пару часов этого вечера. Но сегодня был не вечер чудес, время таяло быстрее, чем мороженое в кофе, и мама звонила уже дважды. Я не стала отвечать, всё равно собиралась соврать, что задержалась на работе, подменяя коллегу за завтрашний выходной. А стоило, пожалуй, придумать себе ещё одну ночную смену.

— Мы увидимся завтра?

Я торопливо оглядела улицу. К счастью, никто из соседей сегодня не выбрался на позднюю прогулку с собакой и не решил навестить круглосуточный магазинчик в четырёх кварталах.

— Конечно, прямо с утра, — напомнила я не без ехидства, поправив шарф напоследок. — Первой парой.

И выскочила из машины раньше, чем меня успели поймать. Мама уж не преминёт придирчиво меня осмотреть, не хватало ещё, чтобы правда что-то заметила. Время для семейных разборок сейчас было предельно неподходящее, к войне на два фронта разом я готова не была.

* * *