Петр III

Оттеснение от реальной власти двух виднейших кланов, и шире — отказ от опоры на Сенат имели самые пагубные последствия для Петра. Пока он подписывал проекты, выработанные опытными советниками, его популярности ничто не грозило. Как верно заметил А. Б. Каменский: «Важнейшие реформы Петра III были, по сути, лишь реализацией задуманного и разработанного до него»⁴⁵. Стоило императору сойти с проторённой дороги, и государственная телега забуксовала.

«Найдите денег, где хотите»

Одной из важных причин переворота была финансовая. Хотя её обычно забывают указать в списке претензий населения к новому монарху. Куда более броские — измена православию, мир с врагом, оскорбление бранной славы России — затмевают скучный меркантильный интерес. Но как-никак жалованье хотели получать каждый чиновник и офицер, а любая торговка на рынке желала, чтобы ей платили полновесной монетой.

В момент смерти Елизаветы Петровны финансы страны находились в плачевном положении. Казна была опустошена войной, займы потрачены. Армии не плачено более чем за полгода. В записке «О собственном царствовании» Екатерина вспоминала: «Блаженной памяти государыня... во время Семилетней войны искала занять два миллиона рублей в Голландии, но охотников на тот заем не явилось, следовательно, кредита или доверия к России не существовало»⁴⁶.

Если стабильно царствовавшей 20 лет монархине не одолжили денег, то её племянник, едва взошедший на престол и начавший с разрыва международных обязательств, тем более не вызывал доверия. Займов не предвиделось. Однако был иной способ. Заехав однажды в Петропавловскую крепость, император осмотрел Монетный двор и, увидев чеканку новых рублей, воскликнул: «Эта фабрика мне нравится более многих других. Если б она прежде принадлежала мне, то я умел бы ею воспользоваться»⁴⁷.

На первых порах кое-какие средства у государя всё-таки имелись благодаря нежданному «наследству» тётки. В последние годы у Елизаветы развились странные склонности: она копила и припрятывала драгоценности, золото, серебряные рубли. После её смерти в кабинете нашли 600 пудов серебра, 67 пудов золота, полтора миллиона империалов и на два миллиона неотчеканенной монеты, всего денег от трёх до четырёх миллионов. Таким образом, замечает Е. В. Анисимов, в кабинете императрицы воюющей уже пять лет державы лежали средства годового бюджета⁴⁸. Но она считала их как бы не государственными, а своими собственными.

Екатерина по этому поводу писала: «В конце своей жизни императрица Елисавета скопила, сколько могла, и держала свои деньги при себе... Пётр III поступал приблизительно так же. Когда у них просили на нужды государства, они гневались, отвечая: “Найдите денег, где хотите, а отложенные — наши”». Между тем «армия была в Пруссии, и платы не хватало уже восемь месяцев; цена хлеба в Петербурге поднялась вдвойне против обычной стоимости»⁴⁹.

Необходимы были срочные меры. Ещё в январе, благодаря смене генерал-прокурора Сената, удалось запустить проект П. И. Шувалова, который двумя годами ранее не прошёл из-за противодействия Я. П. Шаховского. Будучи начальником экспедиции по переделке медных денег, Шувалов предлагал перечеканить всю медную монету так, чтобы из пуда выходило не 16 рублей, а 32. После чего всю полученную сумму пустить на займы по 4 процента под залог недвижимого имущества, главным образом имений. Идея привлекла сенаторов, но Шаховской добился личной аудиенции у Елизаветы Петровны и постарался доказать ей: мелковесная дешёвая монета вызовет в стране инфляцию. В результате императрица не утвердила проект⁵⁰.

Теперь к идее решили вернуться. 17 января последовал указ о чеканке новой, облегчённой монеты. Не стоит путать процесс облегчения медных денег с выпуском тогда же новых серебряных монет. Появление серебряного рубля с профилем взошедшего на престол монарха лучше любых манифестов оповещало жителей громадной страны о важной перемене. «Художник, долженствовавший вырезать новые монеты, — писал Рюльер, — представил рисунок императору. Сохраняя главные черты его лица, старались их облагородить. Лавровая ветвь небрежно украшала длинные локоны распущенных волос. Он, бросив рисунок, вскричал: “Я буду похож на французского короля!” Он хотел непременно видеть себя во всём натуральном безобразии, в солдатской причёске и столь неприличном величию престола образе, что сии монеты сделались предметом посмеяния и, расходясь по всей империи, произвели первый подрыв народного почтения»⁵¹.

Француз, без сомнения, пристрастен, тем более что оказался задет его повелитель. Но Пётр действительно выглядел на рублях очень просто: с длинной косицей, прилизанными волосами, вытянутым вперёд носом и маленьким, скошенным подбородком. «Враг всякой представительности», как называл его Фавье, он и здесь не изменил себе, не пожелав даже на портрете превратиться в некое мифологическое существо. Любопытная деталь: отказавшись подражать Людовику XV, Пётр фактически скопировал облик своего кумира Фридриха II с прусских серебряных денег.