Пестрота отражений (СИ)

— По крайней мере полдюжины дней надо продержаться самим, — вздыхаю я. — Надеюсь, Хос найдёт родителей.

Вариант, что мамы детёныша уже нет в живых, мы не обсуждаем. Вероятность этого не так уж велика — подстрелить взрослую демоницу далеко не просто. Гораздо более вероятно, что охотник стащил кошечку из логова, пока мать ходила на охоту. Однако странно, что мать не примчалась на писк котёнка, да и птицы не донесли, что логово разворовано…

— Кому, интересно, он собирался её продать? Дебил, — шипит Кир, высматривая изображении с инфракрасной камеры маячок, отмечающий дом знающего. — Вряд ли для себя же крал, должен был понимать, что они его найдут.

Меня эти вопросы интересуют мало. Скорее всего, мужику представилась какая-то неожиданная возможность, так что он схватил котёнка прежде, чем придумал, что с ним делать. Впрочем, если бы котёнок имел шансы выжить в неволе, покупатели нашлись бы. На Муданге-то, может, кого и привлекала мысль держать хозяина леса в качестве питомца или слуги, но таким трофеем не похвастаешься — отберут, а тебя загребут. Вот на том же Гарнете — другое дело. Заполучить настоящую разумную инопланетную тварь… Могу себе представить, сколько за такое могут отвалить. Или не могу.

Мы садимся перед Авьясовым домом — хозяин уже маячит в освещённом проёме двери. Я не трачу времени на любезности, а сразу, по его указующему жесту, вбегаю на кухню, где моя давнишняя знакомая неуклюже трёт стол мокрой тряпкой. Её котёнка нигде не видно, но он мне и не нужен.

— Привет, — выпаливаю я, соображая, что так просто мне никто ничего не даст, надо ещё убедить. — Послушай, мы отобрали у плохого человека маленького котёнка. Голодного. Ему нужна помощь. Пожалуйста…

— Молока мало, — огрызается хозяйка леса, не глядя на меня, и в её голосе я слышу намёк на рычание. — Не могу двоих кормить.

— Я не прошу кормить, — продолжаю. Не знаю уж, что сам Авьяс понял из Кировых объяснений, и что смог донести до своей служанки. — Я хочу сделать сама. Искусственно. Но я не знаю, какое оно, ваше молоко. Оно же отличается от нашего? И от диких кошек?

Дикими кошками хозяева леса называют обычных, не превращающихся в людей барсов, ягуаров и прочих кошачьих помельче. Это немного забавно — можно подумать, сами хозяева леса домашние или цивилизованные.

Кошка косится на меня недоверчивым взглядом.

— Ты пить хочешь?

Я стараюсь не представлять то, что она себе представила, чтобы не заржать неуместно.

— Не совсем, — говорю, ставя на стол пакет доставая из него молокоотсос. Тут проще показать, чем рассказывать. Только теперь я задумываюсь, не очень ли страшно выглядит сам прибор. Это для меня он простой, маленький и на аккумуляторе, а ей, может, было бы понятнее что-то такое ручное с грушей… — Вот этим, — я приближаю насадку прибора к себе делаю всасывающие звуки, а потом показываю нижнее деление на бутылочке: — Вот столько. Чуть-чуть.

— Покажи, — мрачно требует она.

Я соображаю, что она хочет увидеть процесс, убедиться в его безопасности. Надо было сообразить взять два молокоотсоса для демонстрации. Очень не хочется стерилизованный прибор загрязнять своей микрофлорой.

— Не могу, у меня нет молока, — говорю я в надежде, что этой причины будет достаточно. Если придётся объяснять ей про микрофлору, мы тут до послезавтра.

Она с большим подозрением рассматривает мою грудь. Сама она под одеждой кажется плоской, как мальчишка. Надо думать, хозяева леса не отращивают вторичные половые признаки, подобные людским.

— Ты разве не чуешь? — нахожусь я.

Она принюхивается и удовлетворяется, что молоком от меня не пахнет. Её взгляд на прибор не становится добрее, и я решаю поднажать.

— Котёнок умирает. Мы ищем его маму, но можем не успеть.

Она фыркает и, не меняя выражения лица, быстро раздёргивает лацканы поношенного диля. Груди у неё действительно считай нет. Молочные железы выпирают маленькими шариками под тонкой кожей. Похоже, что за раз в них и не образуется больше тех самых пяти-восьми процентов веса детёныша. Немудрено, что двоих сразу кошка не прокормит. Пониже желёз вся грудная клетка поросла тонкой, мягкой, недлинной шерстью. Я соображаю, что никогда не видела Хоса без рубашки.

— Сама, — рыкает хозяйка леса, отбирая у меня аппарат и принимаясь пристраивать его к себе. Я осторожно указываю ей, где нажать на кнопочку. Машинка начинает тихо жужжать, и кошка пугается, но не бросает прибор. — Не больно, — говорит она с лёгким удивлением.

Я киваю, боясь спугнуть её добрую волю. Прямо вижу, как сдувается шарик железы. Надеюсь, я не очень сильно объем её котёнка.

— Хватит, — говорю, едва молоко в бутылочке приблизительно подходит к первой отметке. Для анализов мне много не надо, а у кошки и правда его очень мало.

Она тут же отрывает от себя прибор и пихает мне, так что я едва не роняю его, пытаясь ухватить.

— Спасибо, — выталкиваю я заготовленное слово и теряюсь, что ещё сказать. Угощения я не прихватила, да и Авьяс, по словам Атех, хорошо её кормит. — Я расскажу Авьясу, как всё получится…