Песнь Сорокопута

Я истерично смеялся, пытаясь отбиться от него. Он навалился на меня всем телом так, что я уже мысленно сожалел о его безупречном внешнем виде, ведь через минуту он будет снова выглядеть как обычно. Мы толкались, щипали друг друга, щекотали, в какой-то момент он придавил меня, и я не мог пошевелить руками.

– Хорошо, сдаюсь! – хрипло проговорил я, продолжая хихикать.

Скэриэл тяжело дышал, как после бега. Он поднялся, и я смог перевернуться и посмотреть на него: взлохмаченные волосы, красные щёки, помятая рубашка.

– Ну вот, теперь ты выглядишь как обычно, – порадовался я. – А то вырядился, мне аж неловко стало.

– Доволен? А как твой отец будет доволен… – Скэриэл попытался поправить волосы.

– Я не хочу, чтобы ты играл перед ним роль. Если ты не понравишься ему таким, какой ты есть, что ж, это будет его упущение. Ты никому ничего не должен. – Я поднялся, чтобы привести в порядок одежду.

Скэриэл уставился на меня, как будто впервые увидел.

– Что? – не понял я.

– Да вот думаю, как в этой голове одновременно умещаются такие умные мысли, при том, что ты сбегаешь из дома, как только запахло жареным. – Скэриэл хитро прищурился, как бы прицениваясь ко мне.

– Иди знаешь куда? – весело произнёс я.

– Не знаю, просвети, – игриво ответил он.

– В жопу иди со своими выводами. – Я толкнул его, да так, что он отшатнулся, а затем бросился бегом на второй этаж, смеясь как полоумный.

– Ах ты, засранец, погоди. – Скэриэл кинулся за мной вдогонку.

Я не хотел ехать домой и пытался растянуть нашу игру, как мог.

XXI

По дороге домой Эдвард рассказывал забавные истории из детства Скэриэла. Я не вслушивался, но был благодарен ему за то, что он пытался таким способом меня отвлечь. Ехали мы недолго, и я занервничал, как только увидел свой дом. Видимо, я нервозно отбивал ритм ногой и понял это, когда Скэр опустил ладонь мне на колено и ободряюще улыбнулся. Меня штормило, как будто бы я нервный маршал Эдвард Дэниелс[4], страдающий морской болезнью.

Подъезжая, Скэриэл обратился к дяде:

– Тебе нужно уезжать по делам, верно?

Тот кивнул.

– Вы должны зайти к нам, Сильвия ждёт нас к ужину, – поспешно добавил я.

– Простите, но меня правда ждут дела, – тепло отозвался Эдвард.

Мы вышли из машины. Дул холодный осенний ветер, всё сильнее чувствовалось приближение зимы.

На первом этаже во всех комнатах горел свет. Я увидел в окне кухни, как Кэтрин торопливо готовится подавать к столу горячее.

– Ты как? – спросил Скэриэл, после того как коротко помахал Эдварду на прощание. На Лоу было чёрное классическое пальто, совсем новое, прежде я его не видел. Он снова пригладил волосы.

– Стрёмно немного, – честно ответил я. Дома находились отец с Гедеоном, зуб даю, они оба злились на меня за утренний побег. Габриэлла ещё была на занятии по хореографии.

– Ничего, уверен, твои всё поймут. Я с тобой, – заверил Скэриэл. Изо рта у него валил пар. Чуть погодя он предложил: – Пойдём, а то опять заболеешь.

Мы подошли к дому, но не успел я нажать на дверной звонок, как перед нами в проёме внезапно появился отец.

Он был зол как тысяча чертей. Видно, что он до последнего сдерживал гнев, чтобы сполна излить его на меня.

– Отец…

Хотелось чем-нибудь заполнить давящую тишину.

– Войди в дом, Готье, – металлическим голосом приказал он, пропуская меня вперёд.

– Добрый вечер, мистер Хитклиф, мне очень жаль, что так… – виновато проговорил Скэриэл, но его грубо перебили.

– Кто ты такой, чтобы я выслушивал тебя?

– Простите? – опешил Скэриэл.

Я ошеломленно уставился на отца, перекрывшего Скэриэлу дорогу в дом.

– Ничтожный полукровка, ты забыл своё место? – гнул свою линию отец.

– Постойте. – Я хотел встать между ними, но он не глядя оттолкнул меня.

– Готье, – раздалось сбоку.

Я оглянулся. Гедеон нахмурился, следя за происходящим.

– Поднимайся в свою комнату, – торопливо приказал он.

– Нет! – выкрикнул я и снова попытался пролезть мимо отца. – Пожалуйста, выслушайте меня. Скэриэл не сделал ничего плохого.

– Ты думаешь, я сяду за одним столом с полукровкой с Запретных земель? – вопросил отец; непонятно было, к кому именно он обращается.

– Мистер Хитклиф, позвольте вам всё объяснить. – Скэриэл поднял руки с раскрытыми ладонями на уровне груди, стараясь успокоить Уильяма Хитклифа. – Я не причиню вреда вашему сы…

– Ты больше никогда не придёшь сюда, слышишь? Не появляйся в моём доме, иначе у тебя будут проблемы, гарантирую. – Отец угрожающе вытянул руку; сгусток тёмной материи в виде шара образовался на его ладони. – И ты больше не будешь общаться с моим сыном.

Скэриэл испуганно посмотрел на шар, который стремительно увеличивался.

– Нет! – Я ухватился за протянутую руку, с силой потянул её вниз, сбивая его концентрацию. Сгусток тёмной материи растворился в воздухе.

Отец оттолкнул меня сильнее, чем я мог себе представить. Я почти завалился на бок, но кто-то подхватил меня.

– Цел? – спросил Гедеон.

– Ага, – буркнул я, поднимаясь и высвобождаясь из его крепкой хватки.

– Мистер Хитклиф, я клянусь вам, что… – осторожно заговорил Скэриэл, медленно приближаясь. Он с волнением посмотрел на меня.