Песнь Сорокопута

Часовая стрелка приближалась к девяти, а я целенаправленно прогулял сегодня лицей. В другие дни я и помыслить не мог, что пропущу занятия, даже если бы лежал на смертном одре, но вчерашний несправедливый поступок отца выбил меня из колеи. И всё же я хотел увидеться с Кевином и извиниться. Ни за что не прощу себе, если он оставит дом, не выслушав мои никчёмные извинения, которые, как мы оба понимали, ничего не изменят.

Я поднялся с чугунной головой. Ослабленное тело предательски дрогнуло, но я вылез из тёплой постели, натянул свитер и брюки, удачно попавшиеся под руку, затем выглянул в окно и увидел, что Кевин стоит у ворот и разговаривает с Сильвией, Кэтрин и Фанни. Рядом с ним стоял небольшой потрёпанный чемодан.

Я выбежал из комнаты настолько быстро, насколько позволяло моё состояние. К тому моменту, когда я оказался на улице, прошло, по моим ощущениям, не меньше часа, но, конечно, это было лишь моё воображение. Кевин выглядел поникшим, но героически пытался выдавить жалкое подобие улыбки; женщины открыто лили слёзы. Подойдя ближе, я заметил, что у Кевина тоже глаза на мокром месте.

– Господин Готье, – тихо ахнула Сильвия, как будто для неё моё появление было сравнимо с явлением Христа народу.

– Вы не дадите нам поговорить? – с надеждой спросил Кевин. Женщины понимающе кивнули и удалились. Теперь я понял, что не знаю, с чего начать. Пока я собирался с мыслями в комнате, мне хотелось многое сказать Кевину, но, оставшись с ним наедине, я стоял и, как рыба, нелепо ловил ртом воздух.

– Господин Готье, – начал Кевин.

– Пожалуйста, просто Готье, – поправил я его. Технически он больше не работал на мою семью и мог обращаться свободно.

Он улыбнулся и продолжил:

– Спасибо, что вышел со мной попрощаться. Я до последнего надеялся, что увижу тебя перед тем, как уеду.

Я с силой закусил губу.

– Мне очень жаль, что так вышло. Это только моя вина, – торопливо проговорил я, уставившись себе под ноги; поднять глаза было стыдно. – Я один виноват в том, что позволил Скэру и Оливеру вылезти в окно. Я виноват в том, что отец тебя отчитал. И только я виновен в том, что тебя уволили.

– Может, ты возьмёшь на себя ещё и Великий пожар в Лондоне? – с лёгкой усмешкой произнёс Кевин. – Постой, не ты ли тот сноб-профессор, который не пропустил Гитлера в художественную академию и сподвиг его на то, чтобы взяться за политику?

Я в недоумении уставился на Кевина. Он рассмеялся и потрепал меня по волосам.

– Ты хороший парень, Готье, и я был очень рад работать с тобой, – произнёс он, немного помолчал и добавил: – Я скажу это только один раз. Ты должен перестать брать на себя вину за ошибки других. Это так, тебе на будущее. Ты ещё слишком юн и можешь всё понимать буквально, винить себя или чувствовать, что происходит несправедливость. Это нормально. Но в сложившейся ситуации нет одного виноватого. Это просто неудачное стечение обстоятельств. Не злись на отца, он делает то, что считает правильным. Нельзя научить старую собаку новым трюкам.

– Но… ты ни в чём не виноват.

– Готье, ну что ты заладил, – мягко пожурил меня Кевин. – Если тебя это успокоит, то я виноват в случившемся больше, чем ты. Я закрыл глаза на ваши игры, уговорил Сильвию молчать. Ты ещё такой ребёнок, Готье, хоть и пытаешься вести себя как наследник семьи Хитклиф. Между нами говоря, я бы хотел, чтобы ты вёл беззаботную жизнь.

– Я бы тоже, – выдохнул я в ответ.

– Столько раз я прикрывал его ночные визиты к тебе, – произнёс он, отчего я покраснел.

Такси подъехало к воротам, и Кевин подхватил свой чемодан.

– Мне пора, – нехотя сказал он, направляясь к машине. – Не грусти, Готье, и, ради бога, не вини себя.

– Куда ты сейчас? – Я последовал за ним.

– Помнишь моего двоюродного брата Тома? Поживу у него недельку-другую. Забегай к нам, если будет время.

– Обязательно! – горячо заверил я. – Навещу вас.

Кевин отдал чемодан водителю, чтобы тот положил его в багажник. Сам он сел позади водительского места и опустил стекло. Я настолько привык к тому, что он за рулём, что теперь смотреть на Кевина-пассажира было непривычно. Я обошёл машину и подошёл к открытому окну.

– Готье, беги в дом, а то опять поднимется температура. До скорой встречи, приятель.

– До скорой, – кивнул я, провожая взглядом уезжающее такси.

Домой я вернулся в ещё более унылом настроении, чем раньше. Сильвия с Лорой протирали пыль в гостиной. Обе выглядели поникшими. Лора с заплаканными глазами и красным носом то и дело тыльной стороной запястья утирала слёзы. Обычно во время готовки с кухни раздавались весёлые голоса Кэтрин и Фанни, но сейчас женщины в тишине чистили овощи. В этом эпицентре тоски и печали я ощутил себя главным виновником происходящего. Я понимал, что все они погружены в тяжёлые мысли о расставании с Кевином, и оттого чувствовал себя настоящим засранцем.

Как исправить эту ситуацию? Как вернуть Кевина домой? Отец не слушал меня вчера и не послушает сегодня. Кевин был прав, нельзя научить старую собаку новым трюкам. Отец всю жизнь имел чёткое предубеждение против полукровок и низших, и я не мог изменить его за один день.