Песнь Пересмешника (ЛП)

Порыв холодного воздуха ударил мне в лицо в тот миг, когда я вышла на открытую палубу. Я прислонилась к Петиру, а ветер с завистью трепал мой толстый зимний плащ. Мы медленно подошли к краю палубы и, держась за поручни, принялись любоваться открытым морем.

— Как красиво, — выдохнула я, очарованная видом пурпурного неба и ярким оранжевым солнцем, тающим в прозрачной воде.

— Я так и знал, что тебе понравится, — прошептал Петир, опираясь спиной об ограждение палубы. Он раскинул руки и его длинные рукава развевались на ветру как крылья огромной чёрной птицы. Я неосознанно погладила серебряную брошь, приколотую у моей шеи. — Ты знаешь, как пересмешники выбирают себе пару?

— Как любая другая птица, — улыбнулась я.

— Нет, — серьёзным тоном возразил Петир. — Днём они поют различные песни, подражая всем птицам вокруг. Но все эти песни всего лишь подделки, только для того, чтобы приманить остальных поближе. Но едва солнце скрывается за горизонтом, а на ночном небе появляются первые звёзды, пересмешник начинает петь собственную песню, дивную, почти чарующую мелодию. Так странно…

— Что именно?

— Только тогда прилетает его настоящая подруга, — ответил Петир. Он опустил веки и склонил голову. Я смотрела, как ветер ерошит его чёрные волосы с серебряными висками под цвет бледных лунных лучей. Петир выглядел таким красивым под полыхающим на закате небом.

— Я хочу услышать твою песню, — я шагнула к Петиру и медленно заключила его в свои крепкие объятья. Запустив пальцы в его тёмные волосы, я прижалась щекой к его щеке. — Хочу услышать, как ты поёшь.

— Тебе может не понравиться, — сказал Петир мне прямо в ухо.

— Нет, ты ошибаешься, — уверенно ответила я.

— Как ты можешь быть настолько уверенной?

— Потому что… потому что я люблю тебя, — выдохнула я.

Петир опустил руки и высвободился из моих объятий. Поджав губы, он наклонил голову, глядя, как свет луны падает на моё лицо. Я заметила, что взгляд Петира смягчался по мере того, как он смотрел на меня. Но затем Петир закрыл свои серо-зелёные глаза, отрезая возможность понять его эмоции. Он спросил напряжённым голосом:

— Это правда?

Я подошла к Петиру и поцеловала его в эти губы, которые уже научилась любить. Они растаяли на моих губах, точь-в-точь как солнце только что растаяло в ночном небе. Мы всё делаем правильно, подумала я, обнимая Петира замёрзшими руками и притягивая его ближе.

— Да, правда, — призналась я, целуя острый изгиб его уха.

Я услышала короткий вздох Петира и затем он прошептал: “О Санса”, оставляя на моей шее нежные поцелуи. Его голос стал высоким, исполненным восторга. Петир повторил: “О, моя милая, милая Санса”.

Он провёл по моим волосам дрожащими пальцами, распутывая косы и давая им струиться по моей спине. Вместе с волосами Петир освобождал и меня, заставляя хотеть его так сильно, что невозможно выразить словами. Прикосновения к моей шее, грубое посасывание кожи, мягкое касание зубов, ногти, впивающиеся в кожу головы — всё это разжигало огонь у меня внутри. Мои руки дрожали от желания и дыхание убыстрялось самым невероятным образом. “О Петир!”, — стонала я, пока его губы ласкали мои ключицы, а пальцы усердно трудились, расстёгивая мой плащ. Сгорая от желания, я с силой потёрлась о Петира, ощущая, как с каждым движением разгорается жар между моих ног. Желание вспыхнуло, как неугасимый огонь, когда Петир покусывал мою холодную кожу.

— Петир, пожалуйста, — простонала я. — Трогай меня так, как только захочешь.

— Санса, ты же знаешь, я не могу…

— Пожалуйста, не спорь. Хоть раз в жизни сделай так, как тебе говорят! — рявкнула я в ответ. Жар между ног всё нарастал, пока Петир блуждал губами под моими ключицами.

Петир застенчиво улыбнулся мне, глядя на моё перекошенное лицо.

— О, моё милое дитя, ты ещё ничего не видела в этой жизни.

— Так покажи мне! — ощутив задор, я схватила Петира за запястья и потянула его ладони по своим бокам, пока они не достигли моих бёдер. Я больше не боялась того, что могло последовать дальше.

— Я и пальцем не прикасаюсь к своим шлюхам, — ни с того ни с сего заявил Петир. — Это просто вложение денег… И никакого удовольствия.

— Мне сейчас всё равно.

— Да, но ты сказала, что я обращался с тобой, как с одной из моих шлюх…

— Петир, я просто злилась на тебя! — перебила я, желая, чтобы он оставил эту тему и просто поцеловал меня.

— Я знаю. В конце концов, у тебя было полное право на это. Если я когда-нибудь снова заставлю тебя чувствовать себя неуютно, скажи мне и я прекращу. Сделаешь это ради меня, хорошо?

— Да, обещаю.

Вот-вот грозил разразиться грандиозный шторм. Набежали тёмные тучи, скрыв от нашего взора полумесяц, в снастях скорбно завыл ветер. Не предупреждение ли это нам, подумала я, а мстительный ветер налетел снова, чуть не сбив нас с ног.

— Санса, — прокричал мне в ухо Петир, пытаясь заглушить низкий рёв стихии. — Ты хоть представляешь, насколько ты мне небезразлична?

— Достаточно, чтобы выкрасть меня у Ланнистеров, — отшутилась я.

Петир тихо усмехнулся в ответ. Слегка отстранившись, чтобы иметь возможность видеть моё лицо, он произнёс: