Песнь о Сиде

– Ладно, я тебе покажу, – обратив внимание на выражение лица собеседника, сказал Сид, сунул руку под полу плаща и исчез. – Вот так это работает.

Ивица развернулся. Сид сидел с другой стороны перил. И тут стало понятно, как именно удалось пронести такую огромную бомбу в такое людное место. Он вдруг вспомнил недавнюю шутку про ловушку.

– Охренеть.

– Круто, да? – по-детски обрадовался Сид. – Я делаю это с помощью артефакта. Трости, если точнее. Да, все просто, амиго. Это не моя особенность или талант, это просто волшебная палочка. И вот такие штуки я и ищу для хефе. Понимаешь? Чтобы они не попали не в те руки. Представляешь, что мог бы сделать плохой парень с такой штукой, а? Ну то есть я тоже не слишком хороший, но я на коротком поводке. Да, я работаю на хорошего парня. Понимаешь?

– Да, – соврал Ивица.

– За все время, что я ищу эти штуки, я не видел ни одного человека, который применял бы их во благо, понимаешь? Рано или поздно это приводит к плохим последствиям. Нельзя давать людям чудеса, понимаешь?

– Да, – не спорил Ивица.

– Но что есть у тебя? Просто отдай мне свой артефакт, и я уйду, я правда не хочу убивать тебя… – Сид помолчал и добавил несколько удивленно: – Не знаю почему. Но я это сделаю.

– Но у меня ничего нет, понимаешь? – попытался убедить его Ивица, глядя на револьвер.

– Возможно, ты просто не знаешь. Наверное, это что-то, что ты постоянно носишь с собой, но не обращаешь внимания.

– У меня даже крестика нет, – покачал головой Ивица. – У меня ничего нет.

– Но что-то же ты сделал? – нахмурился Сид.

– Это… талант, я же говорил.

– Как он проявляется?

– Я могу прикоснуться к предмету и как бы… увидеть его внутреннюю структуру.

– Звучит интересно, да! Ты, наверное, не прикасаешься к женщинам, да? Иначе это… Ну странно… Нет?

Ивица уставился на Сида. Тот действительно ждал ответа.

– Это работает только по желанию. И то если я сосредоточен. Не так уж просто это.

– Хм… Ты всегда это умел?

– Нет.

– О, это уже что-то! И как ты научился?

– После ранения, – пожал плечами Ивица. – Пришел в себя в госпитале и уже умел.

– М-да… – вздохнул Сид. – Это нам ничего не дает. Но ты не врешь, я вижу, амиго. И это тоже нам ничего не дает. Если я не пойму, что именно дает тебе эту силу и как ее забрать. Ну… – Сид покачал револьвером.

– Но я не знаю! Я ничего не делал, у меня ничего нет!

– Подожди, эрмано, давай попробуем еще. Что за ранение?

– Бомба, теракт на рынке. Мне было шестнадцать лет.

– Это нам все еще не помогает, – огорчился Сид. – Что за бомба?

– Самоделка, начиненная всякой ерундой. Ничего особенного.

Ивица похолодел, тут же внимательно посмотрел на Сида – заметит ли? И наткнулся на пристальный взгляд.

– Все осколки извлекли? – спросил он, очевидно зная ответ.

– Нет, – признался Ивица, понимая, что врать бессмысленно. – Один остался, нельзя вынимать.

– И что это?

– Монета.

– На рынке взорвали бомбу и осколок, застрявший в тебе, оказался волшебным, – хмыкнул Сид. – Это везение или нет? Ты удивительный человек, эрмано!

– Ну да… – Ивица по тону понял, к чему идет этот разговор. – И этот осколок меня все равно убьет. Через столько лет.

– Мне придется вынуть эту монету. Мьерде!

– Послушай, но у меня ведь не такой уж опасный артефакт, а? Не то что твоя трость, например. Он просто позволяет видеть структуру предмета. Видишь, как я его применяю? Обезвреживаю бомбы. Разве это плохо?

– О нет, совсем не плохо, – радостно согласился Сид, но тут же огорченно покачал головой. – Но за что-то же тебе угрожали отпуском в Гуантанамо, а?

Ивица промолчал.

– Ошибки прошлого, да? – понимающе спросил Сид.

– Вроде того. А у кого их нет?

– О, точно не у меня, эрмано.

– Но ты сидишь там и угрожаешь мне револьвером, а я тут. И ты меня пристрелишь, так?

– Хотел бы поменяться местами? – усмехнулся Сид.

– Не отказался бы.

– Я это учту, эрмано.

Оба замолчали, понимая, что разговор зашел в тупик.

– Где осколок? – спросил после долгого молчания Сид.

Ивица молча указал в область сердца.

9

Томас отвлекся от собеседницы и обратил внимание на посетителя, застывшего у картины.

– Я прошу прощения, – Томас поставил бокал и изобразил улыбку номер четырнадцать: «Прости, красотка, но, как бы мне ни хотелось продолжать этот разговор вечно, дела, проклятые дела».

Собеседница понимающе кивнула с плохо скрываемым разочарованием. Томас обошел ее и двинулся к посетителю, на ходу зачесав волосы рукой. Высокий, широкоплечий, но худой мужчина неотрывно смотрел на картину, скрестив руки и потирая тыльной стороной ладони щетину. На взгляд Томаса, он вовсе не походил на ценителя искусства, слишком уж невыразительно одет, – но вполне мог оказаться толстосумом.

– У вас прекрасный вкус, – остановившись рядом с посетителем и глядя на картину, сказал Томас.

– Сомневаюсь, – странным хриплым голосом ответил незнакомец. – В этой галерее всего одна картина, но я сначала десять минут рассматривал табличку «туалет» и даже спросил у одной сеньориты, кто это нарисовал.

– И что она ответила? – усмехнулся Томас.

– Что не знает.

– Вы не похожи на ценителя искусства, если честно. Что вас сюда привело?