Первый человек в Риме

В результате несколько понтийских послов были избиты. Они пошли в зал заседаний сената жаловаться. На что Скавр и Свин привлекли Сатурнина к его же собственному суду, обвиняя его в сеянии раздора между Римом и аккредитованным посольством от иноземного монарха. В день суда наш народный трибун Главция созвал народное собрание и обвинил Свина в том, что он организует еще одно слушание, чтобы отделаться от Сатурнина. Мол, раньше, будучи цензором, он не мог сделать этого, а теперь дорвался. И нанятые гладиаторы, которые, кажется, у Сатурнина всегда под рукой, окружили присяжных. Вид у них был такой, что присяжные предпочли не рассматривать иск. Понтийские послы быстро убрались домой без договора. Я согласен с Сатурнином: было бы гадко отказаться от нашего друга и союзника в пользу его традиционного врага только потому, что его враг теперь намного богаче и сильнее.

Все, заканчиваю, Гай Марий! Я же только хотел сообщить тебе о триумфах до того, как получишь официальное сообщение, с которым сенат не будет спешить. Хотел бы я, чтобы ты что-нибудь предпринял, но сомневаюсь.

– Так вот, значит, как! – угрожающе воскликнул Марий, закончив читать письмо.

На ответное послание, совсем короткое, он потратил немало времени. Потом послал за Квинтом Лутацием Катулом Цезарем.

Катул Цезарь явился, полный энтузиазма, ибо курьер, который доставил Марию письмо от Рутилия Руфа, вручил письма и ему – от Метелла Нумидийского и Скавра.

Катул Цезарь был разочарован, узнав, что Марию уже известно о двух триумфах. Катул Цезарь представлял себе, какое лицо будет у Мария, когда он услышит об этом. Но это было уже не столь важно. Триумф есть триумф.

– Я бы хотел вернуться в Рим в октябре, если ты не возражаешь, – сказал Катул Цезарь, растягивая слова. – Я отмечу свой триумф первым, поскольку ты, как консул, не можешь уехать так рано.

– Я не разрешу тебе уехать, – весело ответил Марий. – Мы возвратимся в Рим вместе в конце ноября, как и планировали. Я только что отправил письмо в сенат от имени нас обоих. Хочешь послушать? Я не заставлю тебя разбираться в моем почерке. Сам тебе прочитаю.

Он взял небольшой лист, расправил его и прочитал Катулу Цезарю.

Гай Марий, консул пятого срока, благодарит сенат и народ Рима за проявленный интерес и внимание к празднованию триумфов – его и проконсула Квинта Лутация Катула. Я восхищен экономностью почтенных сенаторов, которые назначили всего по одному триумфу для каждого из римских военачальников. Однако непомерно высокая цена этой длинной войны беспокоит меня и Квинта Лутация даже больше, нежели уважаемых сенаторов. А поэтому Гай Марий и Квинт Лутаций Катул разделят один общий триумф. Пусть весь Рим станет свидетелем полного согласия и единомыслия своих полководцев, когда они, соединенные узами дружбы и общей победы, вместе будут шествовать по улицам Рима. Поэтому я имею удовольствие известить вас, что Гай Марий и Квинт Лутаций Катул будут отмечать триумф в декабре. Вместе. Да славится Рим!

Катул Цезарь весь побелел:

– Ты шутишь!

– Я? Шучу? – Марий прищурился. – Что ты, Квинт Лутаций! Конечно нет!

– Я… я… я не согласен!