Первый быстрый выстрел

— Она хочет тебя вытащить отсюда. — Он говорил очень тихо. И все еще хочет купить твою землю.

— Именно за этим она и хочет меня вытащить?

Губы Джона Тауэрса сжались, в его лице не осталось и следа того благодушия, с каким он на меня смотрел. — Она не такая, — сказал он прохладно. — Она хочет, чтобы ты отсюда вышел, вот и все.

— Не будем спорить.

— У тебя есть идеи?

Призадумавшись, я вынужден был признаться, что идей не было. Все, что я знал, — это должен был удрать, но стены были каменными и толстыми, круглосуточно стояла охрана. Дверная коробка была сделана из мощных и толстых деревянных брусьев и прочно крепилась к каменному полу, дверь камеры висела на этой коробке. Коробку можно было выбить, если иметь достаточно времени и если поблизости никого не было. Я бы смог это сделать, но не хотел ставить лишь на одну карту.

В полдень меня пришла навестить Кейти Торн. Она побледнела, лицо ее осунулось, глаза стали больше. Было заметно, что она была испугана.

— Ну-ка послушайте, — сказал я, — что вас беспокоит?

— И вы это спрашиваете? О, Каллен! Я этого боялась, так этого боялась!

Я посмотрел на свои руки, лежащие на брусьях камеры, затем на нее. Может мне следовало промолчать, учитывая, что она выходит замуж и все такое прочее, но я не сказочный герой и вообще скверный тип, так что с моей точки зрения, ответ мог быть только один.

— Чэнс сказал, что кто-то навел на меня солдат. И случилось это сразу после того, как уехал Уоорен.

— Каллен, — воскликнула он. — Этому невозможно поверить! Это еще один абсурд!

— Кто же тогда?

Это заставило ее призадуматься. Некоторое время она молчала, затем произнесла: — Может быть, поможет судья Том?

— Вы имеешь в виду избежать повешения? — Увидя ее удивление, я добавил:- я все об этом знаю.

Несколько минут мы стояли спокойно, затем я тихим голосом сказал, чтобы она обязательно связалась с ребятами и передала им, чтобы они ни в коем случае не приближались ни к Джефферсону, ни ко мне, потому что их используют в качестве наживки. Мне передали, что меня повесят, но как они это сделают? Конечно, проще простого вздернуть человека, и дело с концом. Если это случится без суда, народ начнет требовать, по какому праву, и всем этим солдатам Восстановления самим придется отвечать на вопросы. А некоторые из них, я слыхал, были честными.

Тогда у меня появилась идея, которая мне не слишком понравилась: допустим, Сэм Барлоу совершит налет на тюрьму. И как только понял, в чем дело, я знал, как хотел провернуть это Чэнс, при этом никого не могли обвинить в убийстве, кроме другой банды преступников. Это именно то, что сделал бы Барлоу и придумал Чэнс.

— Лучше уезжай из города, Кейти. Возвращайся в Блекторн и оставайся там. Прежде всем все это кончится, нам предстоит пережить достаточно неприятностей, но если ты сумеешь остановит ребят, я буду тебе очень благодарен.

Потом мы разговаривали, как обычные люди — обо всем и не о чем, но я говорил, потому что не хотел, чтобы она уходила, и я понял, что желания уходить у нее тоже не было.

Что бы ни должно произойти, должно случиться в городе, и я чувствовал надвигающиеся проблемы, как громоздящиеся тучи перед грозой.

— Каллен, я боюсь.

И она боялась. Наверное впервые с тех пор, как я был ребенком, кто-то за меня беспокоился. У меня не было никакого желания висеть ради удовольствия Чэнса Торна и остальных, однако выхода я для себя не видел.

Конечно, у меня еще оставался дерринджер. С одной стороны он был бесполезен: в нем было два заряда, с ним можно было идти против безоружного, но если из него придется стрелять наверняка и с двумя пулями… это будет для них приглашением всадить в меня столько пуль, сколько они успеют.

— Лучше вам поехать домой, Кейти. Кажется, скоро здесь начнут стрелять, и вас может задеть шальной пулей.

— Я боюсь за вас.

Я усмехнулся, хотя никогда в жизни не чувствовал меньшего желания усмехаться. — Забудьте. Нет смысла, чтобы мы оба волновались.

Повернувшись, он хотела что-то сказать, но затем осеклась и поспешила прочь, а я стоял, глядя ей вслед и понимая, что бы она ни думала, я любил ее, и любил давно. Я не тот человек, чтобы уступить своего, более того, я встречусь лицом к лицу с любым, кто заявит, что хочет получить мое, однако в случае с ней было совсем другое, настолько безнадежное, что я даже не хотел признаваться себе, что люблю ее.