Первая жертва

– Ясно, – быстро ответила она.

Короткая прядка выбилась из ее прически и прилипла к губам. Заметив это, Канна тут же застенчиво смахнула ее пальцем, а затем, пытаясь не выдать свое волнение, спросила:

– Она вам что-нибудь рассказала?

Я ненадолго задумалась и решила, что о курице и шрамах пока лучше не упоминать. Даже если мать говорила правду, сама Канна, возможно, все еще не готова обсуждать эту тему, и я не хотела принуждать ее к неприятному разговору. Она ведь могла, как и в прошлый раз, потерять самообладание. Тогда наша встреча сразу подойдет к концу. Поэтому я решила не говорить ничего конкретного.

– У меня сложилось впечатление, что ваша мама с самого детства заставляла вас брать на себя полную ответственность за все, что с вами происходило…

Как и в прошлый раз, стоило мне упомянуть мать, как Канна уставилась в пустоту невидящим взглядом. Казалось, она даже не понимает, что ей говорят.

– Вам не кажется, что, когда в детстве к вам приставал тот студент, родители должны были вас защитить?

– «Защитить»? – переспросила Канна с искренним недоумением. Похоже, ей ни разу не приходило в голову, что она может рассчитывать на чью-то защиту. – Не знаю.

– Могу ли я задать вам пару вопросов о Ёити Кагаве?

– О чем именно? – недоверчиво спросила она.

– Я узнала, что он принудил вас к физической близости, – на слове «принудил» Канна испуганно вздрогнула.

– Не то чтобы… – она прервала меня и поспешно пояснила: – Формально меня никто ни к чему не принуждал. Просто я чувствовала, что Ёити хочет от меня этого, и… А господину Анно я это сказала просто так, сгоряча. Я не думала, что вы придадите моим словам такое большое значение.

– Не волнуйтесь, без вашего согласия я не напишу в книге, что ваш бывший молодой человек над вами надругался. Но мне кажется, если вы сможете описать, что чувствовали в тот момент, это поможет нам лучше разобраться в вашем прошлом.

– И все-таки я передумала. Это случилось по обоюдному согласию.

– Как вы это определили?

Канна задумалась и тихо ответила:

– Ну, я улыбалась… – А затем произнесла уже чуть громче: – Когда Ёити повалил меня на кровать, я улыбалась.

– Это была искренняя улыбка? Он нравился вам настолько, что вы были готовы заняться с ним сексом?

Канна решительно покачала головой, глядя в пол.

– Я была ему по-человечески благодарна… Но я и сама не понимаю, почему улыбалась в тот момент. Мне всегда говорили, что я заигрываю даже с теми парнями, которые мне не нравятся. Наверняка я и с ним флиртовала, пыталась ему понравиться.

– Но он же не был вам симпатичен? Зачем тогда вы это делали?

Ответ будто застрял у нее в горле, она не могла выдавить из себя ни слова. Сжатые в кулаки руки лежали на коленях, обтянутых черными джинсами, и я заметила, что на секунду ее белые худые запястья даже побелели от напряжения.

– Если человек вам не нравится, не все ли равно, как он будет к вам относиться?

– Но Ёити говорил, что очень сильно меня любит, всегда был очень внимательным и заботливым.

– Вам важна была эта забота?

– Вовсе нет. Но он подвозил меня на машине, звонил, чтобы узнать, как я, выслушивал меня ночами напролет. Поэтому, когда я пришла к нему за помощью, мне показалось, я обязана дать ему то, что он хочет.

– Канна, а вы вообще когда-нибудь отказывали мужчинам?

Она, с трудом выговаривая слова, призналась:

– Практически ни разу…

– А соглашаясь, вы всегда сами хотели, чтобы это случилось?

– Да, наверное, в какой-то степени… Еще мне казалось, что если я расположила мужчину к себе, то уже не имею права сказать ему «нет».

До этого я старалась говорить спокойно, без осуждения, но тут сорвалась:

– Что же получается, даже встречаясь с Кагавой, вы бы могли переспать с кем-то еще? Я правильно поняла? Вы любому готовы ответить «да»? Неважно, ваш это парень или нет?

– Такого я не говорила…

– Канна, но ведь на самом деле вы… – я сделала паузу, подбирая верное слово, – боялись его?

– Нет, – произнесла она с отчаянием в голосе.

Я хотела уже извиниться перед ней за свои необоснованные выводы, но Канна продолжила:

– Меня пугает не только Кагава, а вообще все мужчины. Мне неприятно, даже когда они ко мне просто прикасаются. Но все равно мне приходилось это терпеть.

– Почему?

С каждым словом конец нашей встречи становился все ближе. Оставалось всего восемь минут.

– Потому что все они очень хотели этого. Вот и все.

– Канна, скажите, в детстве вас принуждали к чему-то, что было вам неприятно или казалось непристойным? Дискомфорт, который вы ощущаете во время актов физической близости, может быть связан с тем, что в детстве вы пережили стрессовые ситуации, когда нарушались ваши интимные границы. Например, на уроках рисования вас не просили надевать откровенную одежду?

– Нет, ничего такого не было. Я надевала обычные платья с короткими рукавами, белые рубашки… Если б одежда была более закрытой, ученикам отца стало бы неудобно практиковаться.

– Как именно вы должны были позировать? Простите, возможно, вам тяжело отвечать на эти вопросы.

– Я сидела на столе, чуть подавшись вперед. Как-то так.