Перст судьбы

Дальнейшее я помню плохо. У меня был сильный жар, лихорадка сотрясала мое тело, магия спасала и убивала болезнь, но воспаление вскоре возвращалось. Эта борьба заставляла меня раз за разом покрываться то жарким, то холодным потом. Ночь я провел под деревом, прислонившись спиной к стволу, то в бреду, то в липкой полудреме. На рассвете двинулся дальше. Время от времени я останавливался напиться, если по дороге попадались родник или колодец. Всякий раз я пытался мыть руки и лицо. Щетина до странности быстро отросла, превратившись в небольшую бородку. Рану мне прижгли в кузне обломком раскаленного клинка, и я почти не почувствовал боли – меня лишь шатнуло от слабости, и горячая струя мочи стекла по ноге.

Я шел дальше, выпрашивал у кого-то еду, и мне подавали, то сухарь, то кусок брынзы или сыра. Неведомо, сколько я пробыл в пути.

Один раз старая женщина кормила меня с ложки похлебкой из большой глиняной миски. Потом какая-то ярко раскрашенная красотка – был уже вечер, и я проходил через маленький городишко, название которого выпало из памяти, – напоила меня вином из фляги. Это оказалось крепкое Вианово вино – его делают из подсушенного винограда, который созревает на Южной кромке в октябре. Сладкое. Пьянящее. Вино вечеринок и оргий. Мы пили его в Виане, и после одной бутылки ноги отнимались напрочь. Вино очень дорогое. Женщины обычно такое не пьют.

Я провел здесь ночь на сеновале. Кобыла стояла рядом и хрупала сено, пока я спал. Я не снимал с ее хребтины тело, но чувствовал запах трупа даже во сне. Самым трудным было пережидать ночь. Я спал урывками. Едва начало светать, как я двинулся дальше.

Потом я увидел, что мне навстречу скачет отряд, я узнал Чер-Риса впереди на черном ухоженном скакуне и за ним – наших копейщиков в красно-синих епанчах и опустился на дорогу, в плотную серую мелкую пыль. Я добрался до манора «За холмом». Мечники окружили меня. Чер-Рис стал снимать с кобылы тело Лиама. Я сидел в пыли и трясся от рыданий. Слезы катились сами собой, но не уменьшали боли в груди.

Наши всадники перебили присланную Игером стражу в этом маноре, сровняли все укрепления с землей и засыпали землю вокруг солью. Крон взорвал скалы и спустил в болота прекрасное озеро, возле которого Тана мечтала построить свою летнюю резиденцию.

Но об этом я узнал много позже.

Глава 17. Магия лжи

Меня привезли домой, мои раны обмыли, обработали мазями и перевязали. Матушка применила все свое искусство, чтобы вытравить из моего тела лихорадку. Я был слаб и сам себе напоминал мешок от матраса, из которого вытащили конский волос, а внутрь положили несколько тяжелых ядер для катапульт.

Механический Мастер пришел навестить меня и принес два механизма из дерева и мелких пружинок. Деревяшки напоминали разрезанные вдоль груши. Сжимая их, я должен был тренировать изувеченные пальцы, чтобы вернуть им силу – самую обычную силу обычного человека. Я спросил, какой сегодня день, и выяснилось, что со дня роковой свадьбы прошло более месяца. За этот месяц Механический Мастер состарился лет на десять: он сделался совершенно сед, лицо его отекло, щеки обвисли, под глазами образовались мешки, а сами глаза как будто потухли и все время слезились. Когда я произнес имя Лиама, он вздрогнул всем телом.

Я принял его дары, выдавил несколько слов благодарности и попробовал взять в руки его деревянные «груши», но даже слабые движения отозвались болью в запястьях. Я постарался не подать виду и даже попробовал улыбнуться. При виде этой моей улыбки Мастер скривился, махнул рукой и выбежал из спальни.

* * *

На другое утро ко мне заглянули Крон вместе с королем. Великий Хранитель осмотрел мои руки, слегка нажал на уродливые черные наросты, чем вызвал приступ жгучей боли, покачал головой. Отец наблюдал за его действиями с надеждой.

– Он больше не магик. – Великий Хранитель объявил об этом громко, как приговор, понимая, что отец не хочет этого понять и принять.

– Его Дар…

– Да, Дар магика, как это ни странно, не исчез, но руки его мертвы. Перст Судьбы еще никто не сумел одолеть.

– Ты уговорил меня на этот брак, – простонал отец. – О боги, боги…

– Да. Мне жаль, Эддар.

– Жаль? Жаль?! Ты понимаешь, что теперь мы в лапах Игера и он нас может попросту раздавить! Ты сможешь один остановить его армию?! Сможешь?!

– Я могу защитить Ниен. И мои новые ученики…

– Все бездари, ты сам говорил! Почему магическая печать не сработала? Где мы ошиблись? Где?

Я бы мог торжествовать, глядя на их ссору, но мне почему-то было все равно. Я не хотел никого видеть и ни с кем говорить. Кое-как я выполз из постели, накинул плащ на нижнюю рубаху, кликнул Френа и велел проводить меня в нашу родовую усыпальницу в подвалах замка. Френ поддерживал меня, пока я спускался по лестнице. Его сынишка Эдмун нес перед нами зажженный фонарь с магическим огоньком – творение одного из новых учеников Крона.